«Палач: разговоры по пути на гильотину», или «Последняя постановка Мейерхольда»

Форум » Работы в театре » «Палач: разговоры по пути на гильотину», или «Последняя постановка Мейерхольда» » Ответить

«Палач: разговоры по пути на гильотину», или «Последняя постановка Мейерхольда»

Татьяна: Как говорится, начнем, помолясь... Кажется, уже можно открыть эту тему (плюю три раза - на всякий случай) Но, тем не менее: 30.01.08г. "Новости Культуры": [quote]«Палач: разговоры по пути на гильотину», или «Последняя постановка Мейерхольда» – такое название скоро появится в афише Театра имени Моссовета. Там приступили к работе над новой пьесой Эдварда Радзинского. Сегодня автор встретился с режиссером и актерами. Рассказывают «Новости культуры». Поставить пьесу Радзинского «Палач: разговоры по пути на гильотину» – довольно рискованный эксперимент, и отважится на него не каждый режиссер. Несколько десятков исторических персонажей, Французская революция и царство палача, где гильотина – это гуманный способ казни. Как можно небанально это выразить на сцене? «Не будет на сцене стоять гильотины, не будем рубить головы, не будет литься кровь, но это будет происходить, и зритель должен поверить», – говорит художественный руководитель Театра имени Моссовета Павел Хомский. Сегодня у актеров и режиссера есть возможность обсудить пьесу с автором, узнать детали из первых уст. «Как сказал Эфрос, главное – приподнять пьесу, открыть ее зрителю, поэтому я решил сюда», – поясняет Радзинский. Его пьесу в театре немного сократили, роли уже распределены. Палача и Режиссера М – прототипа Мейерхольда будет играть Александр Домогаров. «Пьеса населена, многослойна. Далеко не смешна. Зритель привык к развлечениям, а здесь придется подумать», – рассказывает Домогаров. «Сделать ее пронзительной, чтобы это услышалось людьми», – добавляет актриса Мария Порошина. «В пьесе много крови, и несмотря на то, что Радзинский говорит, что это весело, на данный мне страшно», – признается заслуженная артистка России Ольга Кабо. Обсуждение будущего спектакля – момент сокровенный, как чистый лист бумаги, на котором еще предстоит написать историю. Лидия Вахонина Новости культуры[/quote] И в качестве иллюстрации:

Ответов - 22

VA: Да, удалось посмотреть. Но у меня странное, мягко сказать, чувство после вот этих слов: Татьяна пишет: "В пьесе много крови, и несмотря на то, что Радзинский говорит, что это весело, на данный мне страшно» Жаль, я не услышала этого в "Новостях культуры" в ночном выпуске.

Яна: VA пишет: Жаль, я не услышала этого в "Новостях культуры" в ночном выпуске. А ночной выпуск сильно сократили, там и интервью Ольги Кабо не было, как в дневном.

Татьяна: Яна пишет: А ночной выпуск сильно сократили... "Сильно", это как? Секунд на 10?

Яна: Татьяна пишет: "Сильно", это как? Секунд на 10? Учитавыя сколько длился сюжет, и это сильное сокращение. Но Кабо говорила явно больше, плюс слова Радзинского. Так что, увы.

VA: Не думаю, что Ольга Кабо сказала то, что не было произнесено Радзинским. А потому - странное выражение драматурга. Мягко сказано - странное.

Татьяна: На сайте театра появилось распределение ролей в спектакле. А можно и так

Алла: Таня, спасибо за интересную инфо Какой состав "звёздный" подобрался

VA: Пьеса и то, что удалось мне прочитать – «Вариации на тему «Записок палача» - естественно не одно и тоже. Возможно, пьеса более подробно раскрывает образ Исполнителя и его отношение к приговоренным. Ладно, чего пытаться говорить какими-то обходными, завуалированными фразами. Скажу как есть. По крайней мере, это мое мнение, и я буду настаивать на этом. Прочла «Вариации на тему «Записок палача». Почерпнула для себя что-то новое, если читать это произведение как учебник по французской истории, как записки о рождении гильотины. И всё. Более в этом произведении ничего нет - бОльшего не получается. Нет художественного произведения как цельного ряда. Исполнитель повествует о своих «встречах» с осужденными, которых он ранее знал, встречался при различных обстоятельствах и которые в последние минуты и секунды своей жизни видели лицо Исполнителя. Палача. Ни в одном из персонажей не чувствуешь жизни. Да, вполне допускаю встречную фразу – «Это записки о смерти». Но ведь это записки о последних минутах ЖИЗНИ. И сухой текст произведения не может передать ничего из того, что на самом деле чувствовал человек. Как с одной, так и с другой стороны. И не передал. Какие-то плоские тела, фигуры, лишенные эмоций, чувств. Бестелесные куклы. Одна кукла рубит головы, другая кукла умирает. «Пьеса населена, многослойна. Далеко не смешна. Зритель привык к развлечениям, а здесь придется подумать», – рассказывает Домогаров. (Из выпуска «Новостей культуры, канал «Культура», эфир 30.01.2008 года) То, что пьеса не смешна – никто не сомневается. При прочтении «Вариаций…» как-то не смеялось. Насчет второго – «Зритель привык к развлечениям, а здесь придется подумать» разрешите поспорить. Я не думаю, что он, зритель, привык только к развлечениям. Когда закончила читать, возникло только два вопроса: «КАК это ставить и играть?» и «ЗАЧЕМ это ставить и играть?» Причем второй вопрос поглощает первый. Да, конечно, может быть, пьеса более раскрывает персонажей, их чувства, эмоции, переживания. Но вот в «Вариациях…» всё это напрочь отсутствует. Сухая констатация факта как такого. Вырезали из листа бумаги человечков, дали им имена и поместили в некие исторические события. Нет души. Палач не производит впечатление человека, который изничтожен своей работой. Который способен чуствовать. И то, что первой казнит свою бывшую возлюбленую - ну никак не говорит о проявлении сострадания к ней. Потому как не чувствуется по тексту этого произведения о чувствах с его стороны. Как это играть на сцене, да и зачем это ставить на сцене – повторюсь, единственные вопросы и недоумение, которые возникли, когда закончила читать. Прошу прощения за сумбурное изложение своих мыслей, но стройно выстроить их у меня как-то не получилось. Тоже нет эмоций и чувств после прочтения.

Аня: «Зритель привык к развлечениям, а здесь придется подумать», – рассказывает Домогаров. (Из выпуска «Новостей культуры, канал «Культура», эфир 30.01.2008 года) Я смотрела фильм "12". Покупая фильм, я как зритель, знала , что этот фильм отнюдь не развлечение. Так можно ли говорить, что зритель желает только развлечений. Или лучше говорить, что есть РАЗНЫЕ зрители? Очень опасно подводить всех под одну черту и не следует этого делать. Посмотрим на "Палача". Над чем я там должна задуматься и какие выводы как обыкновенный человек я должна сделать? По произведению получается, что никому не избежать гильотины: ни королю, ни холопу. Сегодня - одна власть, завтра другая, но в итоге всё сведется к казни. Но ведь и обычной смерти ни один смертный не избежал. Исключение только Кащей Бессмертный. Но это сказка, и ее касаться не будем. На экране телевидения постоянно транслируются жуткие сцены убийств, насилия, зверства. Даже казнь человека можно транслировать в прямом эфире. ТАКОЕ телевидение удовлетворяет потребностям людей? Это - развлечение или назидание? А постановка "Палача" чему будет удовлетворять, и будет ли она назиданием? Всегда думала, что любое настоящее театральное или кинопроизведение, в той или иной степени, заставляет человека задуматься о себе, своих поступках. Пример - "Мой бедный Марат". Я не хочу на него развлекаться, точно так же как и на "Сирано", и на "Джекила и Хайда". Может быть, для кого-то это и развлечение... Но, видимо, у нас разные взгляды и подходы к жизни. По смыслу "Палача", будь ты ангел или дьявол - тебе не избежать гильотины. Сегодня у власти ангел - казнят дьявола. Завтра приходит к власти дьявол - казнят ангела. Человек никогда не избежит смерти. Придет Исполнитель и обрушит на твою голову лезвие ножа. И ЭТОМУ исполнителю все равно - кто ты - любимый человек ли презираемый господин. Исполнитель делает свою работу. А палач, описанный в "Записках" - это палач по призванию. Когда он пришел к своей работе, он казнил и получал от этого удовольствие. И я не чувствовала в нем при прочтении, каких-либо чувств вообще. Ошибаюсь... Было одно чувство. В тот момент, когда он вел на плаху свою бывшую возлюбленную, в нем говорило только чувство страха, за свою шкуру: лишь бы его она не узнала и не предала. Потому что тогда под ножом окажется уже его голова. Данное произведение заставляет думать? О чем? Действительно думать заставляет вот то бесконечное, бездонное небо, на которое можно смотреть часами. Выйдите на улицу и посмотрите вверх...

АЛ: Для тех, кто еще не читал: http://www.fictionbook.ru/ru/author/radzinskiyi_yedvard/

Яна: АЛ пишет: Для тех, кто еще не читал: http://www.fictionbook.ru/ru/author/radzinskiyi_yedvard/ А Вам как, понравилось?

АЛ: Ну, скажем так: вещь меня заинтересовала. Я как-то никогда не сравнивала Великую Французскую революцию с Великой Октябрьской.Оказалось, многое похоже: уничтожение аристократии, потом одни пламенные борцы уничтожают других. Учитывая, что история вообще наука субъективная... У Радзинского есть еще одна вещь, достаточно похожая по стилистике: Лунин или Смерть Жака (мне, например, после нее захотелось почитать Эйдельмана). Так вот, по Лунину когда-то был поставлен спектакль на Малой Бронной, в главный ролях О.Вавилов, О.Остроумова и А.Каменкова. Критику не читала, но лично мне спектакль понравился. Думаю, грядущая премьера в театре Моссовета обещает быть интересной.

Яна: АЛ пишет: Радзинского есть еще одна вещь, достаточно похожая по стилистике: Лунин или Смерть Жака (мне, например, после нее захотелось почитать Эйдельмана). Так вот, по Лунину когда-то был поставлен спектакль на Малой Бронной, в главный ролях О.Вавилов, О.Остроумова и А.Каменкова. Критику не читала, но лично мне спектакль понравился. Мне тоже посчастливилось видеть этот спектакль. Критика была неоднозначной. Пардон за офф-топ. А что касается сравнения, то это очень интересно рассказал в "Ночном полете" Радзинский. Что история не только похожа на Октябрский переворот, но и на нашу жизнь.

АЛ: «Слева забор, справа забор, и – ничего, кроме тьмы. Белый террор, красный террор – то пир во время чумы…» Если начать читать с середины - типичный роман на "производственную тему". Но это если начать читать с середины, непосредственно с рассказа господина Сансена. А вот если начать читать сначала… Трагическая схожесть судеб французской королевской семьи и семьи последнего российского императора, разделенных во времени более чем на столетие, порождает цепочку еще более зловещих совпадений. Итак, что мы знаем о Великой Французской революции? Практически ничего, обрывки школьного курса «Истории зарубежных стран». «Свобода. Равенство. Братство»… День падения Бастилии... Пламенные трибуны Марат, Дантон, Робеспьер… Шарлотта Корде, заколовшая Марата кинжалом (закономерный вопрос: а что делала французская аристократка в ванной пламенного трибуна?)… Пожалуй, все. Да, еще «Свобода на баррикадах» Делакруа (женщина с обнаженной грудью на освещенных факелами развалинах), «93-й год» Виктора Гюго, «Лисы в винограднике» Лиона Фейхтвангера (немного не о том, но достаточно убедительно показывает «предреволюционную ситуацию» в стране). Еще фильм «Повторный брак», в котором герой Бельмондо мечется по революционной Франции под звуки Сороковой симфонии Моцарта. А что мы знаем о Великой Октябрьской революции? Практически ничего, обрывки школьного курса «Истории отечества». «Вся власть Советам!»... Шалаш в Разливе… Ленин на броневике… Керенский в женском платье… Амнистия 17-го года, объявленная Временным правительством и спровоцировавшая в России невиданный разгул бандитизма. Правда, «разломали старую Таганку» значительно позднее… Еще фильм «Неуловимые мстители», в котором юные герои бьются с врагами революции. «И нет нам покоя, гори, но живи…Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!» Воспоминания Месье де Пари сквозь призму исторических совпадений выглядят совсем по-другому. Итак, господин Сансен, палач города Парижа. Нет, не так: Месье де Пари, Исполнитель приговоров. Приговоров, которые выносят другие, уважаемые обществом люди. Хотя, если подумать, кто более гуманен: судья, вынесший приговор «сожжение на костре», или палач, ненароком приставивший к груди преступника острый конец багра, дабы избавить того от излишних мучений? Господин Сансен – законодатель мод, умеет вести себя в обществе, прекрасный музыкант. Он относится к своему наследственному бизнесу, передаваемому от отца к сыну, от прадеда к правнуку, как к трудной и грозной обязанности. Да и суть работы обсуждению не подлежит: «У меня завтра дело» - и все. Нет, он не садист, и изобретение доктора Гильотена поддерживает с чисто практической точки зрения: объем работы увеличивается, и уставший Исполнитель может причинить жертвам ненужные мучения. Он даже в какой-то степени благороден: невзирая на полученный приказ, отправляет свою бывшую любовницу на гильотину в первых рядах, избавляя от мучительного ожидания смерти. При этом, кстати, сильно рискует – госпоже Дюбарри уже все равно, а вот революционный Конвент вполне может дать адекватную оценку этому поступку. Месье де Пари умеет связывать женские ручки, не причиняя боли; он заверяет жирондиста, что лезвие гильотины заменено и его революционную кровь не осквернит кровь королевской шлюхи; аристократа утешает общностью его судьбы с королевской – смертью на одном эшафоте. У господина Сансена есть мечта – получить признание в обществе. Он мечтает о временах, когда пренебрежение и отвращение к его работе станет гнусным предрассудком. И вот эти времена пришли. Теперь самые знаменитые депутаты считают за честь дружить с палачом! Дело уже идет к тому, чтобы не только запретить само слово «палач», но поискать прозвище, достойное их роли в жизни Республики! Например, «Мститель Народа»! Воплощение мечты радости не приносит. Наступившая эпоха БОЛЬШОГО ТЕРРОРА и ДЕВАЛЬВАЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ застает Месье де Пари врасплох. Его терзает страх. Страх невыносимый, непередаваемый… Круг замкнулся. Король и Робеспьер, якобинцы и жирондисты, угнетатели и угнетенные, убийцы и их жертвы – вся история Великой Французской Революции уместилась в грязной позорной телеге палача. Если бы… Если бы «профессиональные революционеры» в свое время изучали историю, и не только с точки зрения классовой борьбы… Если бы… То что? Что могло бы быть вместо того, что было? К сожалению, история не знает сослагательного наклонения.

Татьяна: Небольшой фрагмент из интервью Ольги Кабо: - А в театре трюков не требуется? Слышала, вы репетируете сложный спектакль в Театре имени Моссовета. - Это пьеса Радзинского «Палач», история, в которой «запараллелены» две революции - Великая французская и Великая октябрьская. В воображении режиссера М. (подразумевается Мейерхольд) возникает кровавая история изобретения гильотины. И все это на фоне трагических событий в собственной жизни режиссера: он чувствует, что его дни сочтены. Ставит спектакль Павел Осипович Хомский. Александр Домогаров играет Мейерхольда, я - его жену Зинаиду Райх и Марию Антуанетту. Очень масштабный проект, в нем занято более тридцати человек, и пока репетиции проходят нелегко. Я пытаюсь разобраться в образе императрицы. Многие считают ее глупой и легкомысленной, но мне кажется, это не так. Вот только представьте себе: ее подводят к плахе, и она неосторожно наступает на ногу палачу. И говорит такие слова: «Простите меня, мсье, я не нарочно».

VA: Ну хорошо. Радзинский написал "Палача". Но есть еще и эта книга: Анри Сансон. Записки палача. Аннотация к книге - Воспоминания Анри Клемана, последнего из знаменитой династии палачей, о его деде Шарле-Анри Сансоне, казнившем за свою долгую карьеру не менее двух тысяч человек, были впервые опубликованы в 1863 году. Однако же единственный, наверное, в истории палач, умудрившийся отдать за долги гильотину, Анри Клеман имеет весьма слабое отношение к этой книге: "Записки" - литературная мистификация, третья по счету, и самая удачная, подделка мемуаров Сансона. Из-под пера талантливого беллетриста, имени которого история, увы, не сохранила, вышел увлекательный роман-хроника, переведенный на многие европейские языки, - Великая французская революция глазами главного ее палача. Кто-нибудь читал? Насколько она отличается от книги Э.Радзинского? У меня магазин в пятидесяти шагах от дома.

Амели: VA пишет: У меня магазин в пятидесяти шагах от дома. Сегодня была в книжном магазине "Москва" на Тверской, 8. Книги нет в наличии...Чтобы это значило?! Будем искать!

VA: Амели пишет: Чтобы это значило?! Только то, что книги нет в этом магазине.

АЛ: Интересная заметка в сегодняшней "Комсомольской правде" Радзинский разгадал тайну «Железной маски» 21 ноября знаменитый историк даст, возможно, прощальный авторский вечер Сегодня в Концертном зале им. Чайковского - творческий вечер Радзинского «Пророк и бесы». - Мне предстоят два трехчасовых концерта, а вы представляете, что такое простоять три часа на сцене?! - пожаловался нам Эдвард Станиславович. Вообще-то Радзинский на сцене просто так стоять не собирается - он, как обычно, пустится в интереснейший вояж во времени. - Основной моей темой будет история пророка, которого, увы, никогда не слушают даже самые лучшие, благородные люди... Сразу после этих представлений Радзинский отдаст в печать три новых романа. - Не могу от них оторваться! - драматично поделился с «КП» Эдвард Станиславович. - Все время хочется что-то дописать. - Вы о книгах «Мой друг Иосиф Сталин», «Железная маска» и «Стукач»? - Да. Сразу скажу, «Стукач» - это не про наше время, как можно было бы подумать, а о времени правления Александра II, моего любимого императора. В этой истории - два дневника: Александра II и (придуманный мною) осведомителя Третьего отделения. Власть Третьего отделения, секретной русской службы, оказалась могущественнее власти царя. Это и привело к гибели империи. Роман «Железная маска» родом из Франции. Мне кажется, я понял, кто этот человек с фантастической судьбой, умерший в Бастилии в маске, что скрывала его лицо. Эта история и этот мир, где жили д’Артаньян (кстати, в действительности он, похоже, был тюремщиком), Анна Австрийская, герцогиня де Шеврез, герцог де Бофор, Фуше, волнует всех уже 300 лет. - Ну и о Сталине? За которого вам изрядно достается. Наверное, потому вы этот роман так и назвали - «Мой друг...»? - Нет. «Сталин» написан по дневникам трех разных людей, которые видели его почти ежедневно. Один из них был другом Сталина. Он и описал всю его жизнь. Дневники подлинные, а вот имена я должен был скрыть. - Эдвард Станиславович, как вам удается так быстро писать? - Ну если учесть, что эти три книги я писал 12 лет... Впрочем, и это, мне кажется, достаточно быстро. - А когда появится ваша книга о нынешнем времени? - Я, собственно, и пишу все время о настоящем. История повторяется. Это все воспоминания о будущем. Продолжая всю эту эпопею, в декабре в Театре Моссовета выйдет спектакль «Палач» с Домогаровым в главной роли. Похоже, сегодняшний авторский вечер Радзинского станет последним его публичным выступлением. Как сказал сам Эдвард Станиславович в интервью «Эху Москвы», ему надоело быть Сизифом в стране невыученных уроков, и к тому же пришло время заняться подведением черты под размышлениями над сегодняшним днем. Елена СТРЕЛЬНИКОВА — 21.11.2009 До этого в интервью Холмского назывались сроки премьеры - март 2010. У Радзинского - декабрь. Какого года?

нара: Ну, Лена, это же КП. Без комментариев.

VA: А кто-нибудь знает, что с "Палачом"? Будет или не будет? Или можно уже ожидать другой премьеры...

ta_ro: Накануне юбилея в "Новых известиях" вышло интервью с Павлом Осиповичем Хомским, в котором сказано, что репетиции спектакля приостановлены на неопределенный срок. Когда возобновятся, он сказать затруднился Почитать можно у нас в теме Интервью

полная версия страницы