Форум » Работы в театре » Дядя Ваня (продолжение-1) » Ответить
Дядя Ваня (продолжение-1)
Коломбина: Надеюсь, что в скором времени и здесь появятся размышления о новой театральной работе Александра Домогарова.
Ответов - 97, стр:
1 2 3 4 All
Татьяна: нара пишет: В гостинице Ridzene состоялась пресс-конференция с режиссером-постановщиком Андреем Кончаловским и актерами – Павлом Деревянко, Александрами Домогаровым и Филиппенко. Ну, тогда уж - для полноты картины
ta_ro: Татьяна пишет: Ну, тогда уж - для полноты картины Чтоб картина была еще полнее Видео с пресс-конференции в Риге - из новостей Первого Балтийского канала. За находку из Прибалтики - спасибо Neha, админу "Солнечного форума"
ta_ro: Очередное интервью Андрея Кончаловского "В Москве на литовцев мода" А вот фото, похоже, с пресс-конференции в Вильнюсе. (A.Solomino nuotr.) Из комментариев к статье: MarkoN, 2009 12 17 08:26 Вчера с женой были на "Дяде Ване". Отличная постановка. Игра актеров - 100 баллов. Смотрелось на одном дыхании. Свободных мест не было, люди стояли даже в проходах . После спектакля зрители аплодировали стоя, Кончаловский тоже вышел на сцену. Спасибо и режиссеру, и актерам. Получили искреннее удовольствие
ta_ro: Отголоски рижской пресс-конференции. Олег Пека разместил в блоге свои впечатления от пресс-конференции, а также свои фото и видео, снятые на мобильник. Только что вернулся с пресс-конференции Андрея Кончаловского, посвященной рижской премьере спектакля "Дядя Ваня". Почти сорок лет назад мэтр снял по чеховской пьесе свой знаменитый фильм, увенчанный многими кинопремиями, и сейчас с тихой усталостью в голосе отвечает на одни и те же вопросы, что нового по сравнению с экранизацией несет его нынешняя постановка. "Тогда мне было 30 лет, сейчас 70. Текст не изменился. Остальное увидите сами". Андрей Сергеевич пришел в сопровождении главных звезд своей постановки, однако Александр Филлипенко, Александр Домогаров и Павел Деревянко скромно отмалчивались, и встрепенулись лишь на вопросе о диктатуре режиссера. Филлипенко, в частности, вспомнил некоего режиссера, который орал на актеров, швырял стульями, и пояснял: ведь когда спектакль выйдет, я больше власти над вами иметь не буду. Все овации и цветы - вам! Домогаров вспомнил, как в Италии к ним подошли местные театралы, и стали выпытывать, дает им режиссер свободу самовыражения или они замкнуты в железобетонном туннеле. Собственно, что было дальше смотрите сами. "Я не диктатор!", - решительно отрезал Кончаловский (видео прилагается). Андрей Кончаловский доходчиво объяснил разницу между интеллигентом и интеллектуалом, доказал, что коррупция является самой сущностью человеческой души, и бороться с нею бессмысленно, посетовал, что итальянская публика ("Дядю Ваню" только что показывали в Венеции) умеет восхищаться театральной постановкой, а вот русская - по большей части любит ругать. Высказал провокационную мысль, что искусство предназначено тем, кто не хочет думать. О разнице между кино и театром: "Пьеса должна остаться непонятой, а кино остаться непонятым не может. Если я принесу непонятный сценарий голливудскому продюсеру, то он мне скажет ..." Что скажут Кончаловскому в Голливуде вы услышите сами Слушать Кончаловского было невероятно интересно. Режиссер, снимавший Смоктуновского и Сталлоне, Сергея Бондарчука и папу Анджелины Джоли Йона Войта, создававший боевики и высочайшие драмы (в случае с фильмом "Поезд-беглец, совместившем оба жанра в одном флаконе), превратился в мудрого философа. Завтра Андрей Кончаловский придет на радио Балтком. Ровно в полдень мы поговорим о Чехове, Голливуде, будущем кино и театра, политкорректности и конце культуры. Не забудьте включить радио 93,9. P.S. Увидев как я снимаю мэтра на свой мобильник, Павел Деревянко тут же вытащил свою мобилу и стал обезьянничать. Ссылка на блог Олега Пеки
ta_ro: Еще несколько фото с вильнюсской пресс-конференции нашлись. Спасибо фотографу Не самое удачное фото, но в качестве завершающего аккорда...
ta_ro: Отголоски Италии. На форуме Кончаловского появились новые интервью об итальянских гастролях. Я взяла наиболее интересные, на мой взгляд. Дель Театро Андреа Поркедду 4 декабря 2009 Дядя Ваня в постановке Кончаловского Глядеть на эти черно-белые фотографии, проецируемые на экран за сценой, глядеть на лица того времени, на крестьянские и дворянские костюмы, в то время как на сцене стоит самовар, старое кресло, бутылка водки, и кажется, что листаешь семейный альбом, узнаешь своих родных. Потому что каждый раз, когда смотришь «Дядю Ваню», чувствуешь, будто возвращаешься домой, видишь своих родных, друзей, которые в жизни точно такие же. Это мы крутимся, ездим, смотрим мир, а дядя Ваня и Соня остаются дома и ждут нас, ощущая боль и тщетность усилий. В этот раз «Дядю Ваню» представляет Андрей Кончаловский. Режиссер, которого любят за его кино- и театральные работы, часто обращается к Чехову, привнося необычные аспекты в традиционную и привычную трактовку. А в этот раз, кажется, режиссер решил пойти еще дальше – чеховские герои пришли домой к зрителям. «Дядя Ваня» в исполнении актеров Государственного Академического Театра им. Моссовета приехал на гастроли в Италию, а теперь прибыл в театр Гольдони в Венецию, благодаря спонсорской поддержке ГАЗПРОМа, ENI и Министерства Культуры РФ. Это фактически «дипломатическое» взаимодействие, которое, однако, вышло за рамки обычных формальностей, как всегда бывает, когда речь идет о прекрасном мире театра. Итак, дядя Ваня: мы помним его постаревшим, грузным, бледным от зависти, уставшим, таким уставшим. Но вот мы вновь встречаем его – он в прекрасной форме, молодой, даже красивый, конечно, немного жеманный в своем новом галстуке. В общем, сорокалетний мужчина, которому, несмотря ни на что, удается влюбиться. И он позволяет себе распуститься, вплоть до того, что становится смешным, гротескным, острым на язык, играющим дурачка, всегда жаждущего стоять позади «той самой». Она, Елена, прекрасная Элен, молодая и легкомысленная жена старого профессора, еще соблазнительная, всегда соблазняющая: вокруг нее концентрируется внимание, кружатся люди, бушуют страсти. Но Елена играет, страдает, не понимает. И потом очаровательный мечтатель Астров, утративший иллюзии и с горечью смотрящий на жизнь. Елена сама дарит ему только малую долю своих чувств. И наконец, юная Соня, потерянная в своей жалкой жизни, в первый раз испытывающая любовь. И вот они, воспоминания о доме, о людях, живущих в нем. И как приятно тем, кто пишет, увидеть, хотя бы раз, в этом дяде Ване – сорокалетнем человеке, испытавшем столько превратностей судьбы, - настоящего чеховского не-героя, который сегодня говорит с большей откровенностью и ясностью. Он еще больше раскрывается перед нами. В нем присутствует не только страх перед старостью. Напротив. Не может не нравиться это его удивление самим собой, таким маленьким всезнайкой, его стремление быть непременно язвительным и блестящим, но превращающимся в ребенка при первом же упреке. Нравятся его недвусмысленные намеки, которые он с неожиданной смелостью делает женщине, его непонимание того, на встречу чему он стремится, чтобы в конце взорваться, причем буквально. Кончаловский сделал качественную, классическую постановку, в которой водевильные мотивы заранее предусмотрены и автором, и традицией, и куда он привнес лишь небольшие изменения. В качестве примера можно упомянуть видеоматериалы, которые мы видим после фотографий, и все вместе представляется как бы «быстрой перемоткой» истории, показывая, как изменяется Россия и весь мир за эти два столетия, о которых говорит Астров. Чеховских героев буквально преследует мысль о тех, «которые будут жить после», о «следующих поколениях». Так вот, следующие поколения – это мы: леса уничтожены, озера осушены, животные истреблены, повсюду снуют автомобили, только нищета и нужда не остались неизменными. И именно это хочет показать нам Кончаловский – возможно, с излишним дидактизмом. Но мы, которые живем после, не изменились. Все стареют: испуганные и влюбленные сорокалетние и профессор-мизантроп Серебряков, играющий в превосходство, поразительно невежественный, эксцентричный и болезненный: старый сатир, ко всему тянущий руки, всё желающий захватить. Мы их знаем, мы узнаем самих себя в этой истории. Но нас продолжают удивлять и волновать нежность признаний Сони и Астрова (неправдоподобное мастерство декламации, удивительная пылкость, свойственная двум выдающимся актерам Юлии Высоцкой и Александру Домогарову); раненое сердце дяди Вани (великолепный Павел Деревянко), даже неистовство Сони в финале. Нас заставляет переживать непреодолимое желание Елены (элегантная Наталия Вдовина), то подавляемое, то вырывающееся наружу, с которым Елена устремляется к Астрову. А в это время над всем и вся царит призрак воспоминания, смутный образ матери Сони, Веры Петровны (Ольга Сухарева): Кончаловский выводит ее на сцену, сопровождая ее появления старым мотивом, который наигрывает далекая скрипка. В маленьком мирке деревенской усадьбы жизнь не меняется, она всегда одна и та же. С горечью, болью, одиночеством, с непреодолимым желанием закричать, как Соня, «мы так счастливы». Звездный состав, сплоченный, который блистает на сцене более двух часов. Пьесу омрачил лишь небольшой инцидент со светом, но даже в темноте, с зажженным в зале светом чеховские герои продолжали жить и страдать вплоть до заключительных оваций венецианской публики. Урок театра – пьеса «Дядя Ваня» Сильвия Гатто 3 декабря 2009 Венеция Дядя Ваня в постановке Андрея Кончаловского Александр Домогаров и Юлия Высоцкая Школы актерского мастерства превращаются в реалити-шоу, кинематограф и театр выбирают актеров, глядя на телевизионный экран, экономические ограничения всегда заставляют сократить количество репетиционных дней, а в новых театральных группах растет поколение великолепных бессловесных перформеров. В такой атмосфере культурной жизни неудивительно, что итальянская публика взорвалась долгими и взволнованными аплодисментами при виде великолепного, виртуозного исполнения актеров Театра им. Моссовета. Несмотря на незнание русского языка, зрители продемонстрировали, что еще умеют видеть и ценить настоящих талантливых актеров – нехватку которых, по-видимому, ощущают. А для своего «Дяди Вани» Андрей Кончаловский выбрал действительно превосходных актеров, способных перевоплотиться в «серых и посредственных» персонажей Чехова. Им удалось создать многогранные характеры, способные балансировать на тонкой грани между смешным и печальным, что так присуще этой чеховской трагикомедии, которую слишком часто понимают и ставят исключительно в драматическом ключе. Кончаловский воспринимает это произведение с горькой улыбкой, доверяя невероятному Павлу Деревянко роль дяди Вани, не старого и уставшего, а скорее сорокалетнего мужчины, переживающего кризис среднего возраста. Он проживает моменты высочайшего подъема, мгновенно переходя к глубокой депрессии. Это большое дитя, неловкое в своих попытках соблазнить прекрасную Елену (безукоризненно сыгранную Наталией Вдовиной) и страстное в своем запоздало-подростковом бунте в финале. Юлия Высоцкая В отличие от него, его племянница Соня, до самого конца сдерживает свои эмоции, которые угадываются только в мельчайших деталях. Эту сложную роль исполнила несравненная Юлия Высоцкая, с исключительной деликатностью наделившая достоинством, нежностью и глубиной свою героиню, образ которой мог иначе показаться патетическим. Бросает в дрожь, когда видишь, как она притворяется улыбающейся и любезной, сдерживая слезы, вызванные болью, которую причинил ей отказ обворожительного доктора Астрова. Его роль с непринужденностью, благодаря также и внешним данным, и высоким мастерством исполнил Александр Домогаров. Но, как писал Станиславский, неслучайно ставший великим режиссером произведений Чехова: «Не существует мелких ролей, существуют мелкие актеры». И поэтому даже второстепенные роли отданы актерам такого уровня, что невозможно не увидеть их талант. Роль старого, скучающего и скучного светила науки исполнил Александр Филиппенко. Его Серебряков антипатичен, несдержан, непочтителен и болтлив, но, тем не менее, не кажется абсолютно негативным. Александру Бобровскому удается позабавить и растрогать публику, сыграв комичного Телегина карикатурно, так что он балансирует на грани гротескного, но не опускается. Другой комический персонаж пьесы – это няня Марина, ворчливая и ласковая, в исполнении Ларисы Кузнецовой, которая показала, что умеет играть так, чтобы не остаться незамеченной. И наконец, мать дяди Вани, внушающая страх и уважение, прекрасно сыгранная невозмутимой Ириной Карташевой. В заключение спектакля на своих качелях нам являет призрачное присутствие в своей элегантности и бессловесности призрака или воспоминания, мать Сони и сестра дяди Вани (Ольга Сухарева). Александр Домогаров «Чехов – это Симфония. Симфония жизни». Так написал Кончаловский, показав, что может выступить дирижером этой симфонии: он привносит жизнь на сцену, поскольку герои пьесы настоящие, глубокие, правдивые. Это драгоценная, старая магия театра, в которой оживает всё многообразие и прелесть чеховского шедевра, благодаря прекрасной работе актеров и режиссера. Они смогли прочесть, понять и сделать так, чтобы мы поняли это произведение. Постановка сделана столь внимательно, осмыслена столь глубоко, что в ней растворяются нравоучительные и непрактичные видеовставки, а также решение изменять декорации на виду у зрителей, когда на сцену выходит команда рабочих, кажущихся ненужными. Поначалу вызывает раздражение тот факт, что конец одной сцены и начало другой обозначаются только темнотой, потому что прерывает повествование и замораживает этих людей, в существование которых уже полностью поверил. Но, пожалуй, это к лучшему, поскольку защищает публику, создавая нужную дистанцию. Действительно, заставляя публику иногда отдаляться от происходящего на сцене, удается избежать эмоционального вовлечения, которое довело бы зрителей до изнеможения. Потому что на сцене должна быть реальная жизнь, но отфильтрованная условностями театра.
ta_ro: А из статьи "Дядя Ваня о человеческих страстях" Аньезе Беллато мне понравился вот этот абзац: Декорации, мебель и предметы обихода на сцене – исторически достоверны, спектакль обогащается той динамикой жизни, которая была характерна для чеховской эпохи. Центральный помост представляет собой центр дома, от которого в стороны уходят четыре коридора. А дальше места для актеров, которые «ушли со сцены», но остаются в поле нашего зрения (сидят на стульях в глубине и по бокам сцены). Это внутреннее разграничение пространства определяет и героев, указывая на их центральное или второстепенное место в семье. Молодая жена профессора Елена, часто сидящая на качелях, кажется изолированной в своем непостижимом мире, сотканном из непостижимой риторики и непостоянства. Дочь профессора Соня, будучи законной владелицей дома, больше сидит на ступеньках, а не в креслах, и это отражает ее собственное невысокое о себе мнение. А доктор Астров, человек посторонний и чужой, предпочитает не заходить в центральную часть, предназначенную для членов семьи. Ту самую часть, из которой, вольно или невольно, не может вырваться дядя Ваня.
нара: В предверии 27-го числа, думаю, что после московской официальной премьеры отклики в прессе будут разные, мечтается, чтобы были объективными. Коммерсантъ. Аналитический еженедельник. 21.12.2009 г. Ссылка От дяди до дяди 27 декабря в Театре имени Моссовета состоится премьера спектакля Андрея Кончаловского "Дядя Ваня". Сочетание имени режиссера и названия пьесы Чехова многим зрителям может показаться знакомым. Почти сорок лет назад, в начале 1970-х, на экраны вышел фильм, снятый тогда еще молодым Кончаловским по хрестоматийной чеховской пьесе. Вообще, пьесы Чехова переносу на экран сопротивляются — это известно всем. Но "Дядя Ваня" Кончаловского был единодушно признан удачей. Причем не только в России: во всем мире, наряду с "Неоконченной пьесой для механического пианино" Никиты Михалкова, картина Кончаловского считается едва ли не эталоном чеховской экранизации. Теперь Андрей Кончаловский поставил "Дядю Ваню" в Театре имени Моссовета. Несколько лет назад на этих же подмостках он выпустил "Чайку". Некоторые критики ту постановку просто высмеяли, но пристрастия режиссера к Чехову, разумеется, не остудили. "Чеховскую пьесу и вообще Чехова можно ставить бесконечное количество раз",— говорит режиссер, повторяя слова, под которыми бы могли подписаться многие выдающиеся театральные постановщики. На вопросы, как со временем меняется отношение режиссера к текстам пьес, он отвечает, что мог бы повторить слова одного музыканта о классической партитуре: ноты со временем остаются теми же, но темп исполнения и акценты, которые часто расставляются подсознательно, меняются. Старый фильм "Дядя Ваня" был меланхоличным, грустным и поэтичным рассказом о судьбе русской интеллигенции. В Советском Союзе "между кадров" читали еще и сюжет о ненужности стране тонких, образованных людей. Режиссер признавался, что находился в те годы под сильным влиянием фильмов Ингмара Бергмана, вот и героев Чехова он сделал объектами беспощадного и мрачного психологического анализа. Сейчас, разумеется, Чехова так не ставят, в нем чаще видят разуверившегося в человечестве насмешника. Легко предположить, что в новом спектакле Андрея Кончаловского будет немало странностей и неожиданностей. Неслучайно, что на роль профессора Серебрякова режиссер пригласил одного из самых острых эксцентриков современной российской сцены Александра Филиппенко. Роль Войницкого сыграет талантливый характерный актер Павел Деревянко, Астров доверен Александру Домогарову. Представьте себе только: роли, которые в начале 1970-х годов сыграли Владимир Зельдин, Иннокентий Смоктуновский и Сергей Бондарчук, теперь играют Филиппенко, Деревянко и Домогаров. Подобная смена типажей как нельзя лучше свидетельствует о появлении у режиссера новых ориентиров. Ожидающаяся под самый новый год премьера "Дяди Вани" в Театре имени Моссовета оказывается словно прологом того "нашествия" чеховских спектаклей, которым грозит зрителю весь будущий год. В январе будет отмечаться 150-летие со дня рождения Чехова, и можно не сомневаться, что наши театры отпразднуют юбилей величайшего русского драматурга ударным трудом по переосмыслению его наследия. Чествовать Чехова гораздо труднее, чем любого другого классика. Наверное, нет второго такого гения в мировой литературе, который так яростно протестовал бы всей своей сутью против малейшей неискренности, против громких слов, официоза, торжественных заседаний, посвящений, рассуждений о своем величии и месте в истории — словом, без всего того, чего избежать ему в ближайшие месяцы не удастся. Что ни сделай громкого, какой поклон ему ни отвесь, самого Чехова это бы покоробило. Роман Должанский
ta_ro: Отголоски прибалтийских гастролей. 11 декабря Таллинн. Фото Елены Руди публикуются на форуме с разрешения автора Театр имени Моссовета, "Дядя Ваня" в постановке Кончаловского - для театралов звучит прекрасно. Жаль посмотрела только первый акт. Может те кто видели, поделятся впечатлениями. На спектакле я фоткала ацки мало, потому что было тихо и слышен каждый чих, и публика была с претензиями)
ta_ro: Вот такая первая ласточка после московской пресс-конференции и пресс-показа от арлекина Статьей это назвать нельзя, рецензией, наверное, тоже Скажем, есть такое мнение.
Татьяна: Сюжет в субботних "Новостях Культуры" о пресс-показе спектакля
ta_ro: А я фото нашла с пресс-показа, только там копирайты страшные Андрей Сергеевич Кончаловский на пресс-конференции Фото: Владимир Федоренко Ну, наверняка еще будут и получше
Татьяна: И фотограф Геннадий Усоев оправдал мои ожидания Глаза разбегаются... Но попробую сейчас и для нас что-нибудь выбрать...
Татьяна:
Татьяна:
Татьяна:
VA: Геннадию Усоеву - РЕСПЕКТ. Татьяне - СПАСИБО за размещение.
Ненкеджан:
Алла: Таня, огромное спасибо за находки!!!
Коломбина: Встретимся в театре!
alisa: Как же я вам завидую! Я теперь в Москву надеюсь попасть в феврале ,на свой день рождения устроить себе праздник - поход в театр.
ta_ro: Ну, а тем, кто не в театре - новости дня
нара: ГОСПОДА АКТЕРЫ!!! С ПРЕМЬЕРОЙ!!! БРАВО!!! БРАВО!!! БРАВО!!!
alenkin111: Была в театре на "Дяде Ване" - это просто праздник какой-то!!! Была там же 2 месяца назад - спектакль стал намного лучше и глубже. Надо сказать что коллеги-артисты восприняли спектакль очень тепло, что бывает не так уж часто. Прекрасный вечер и прекрасное настроение. Ура!!!! Всех с премьерой!!!
Коломбина: С ПРЕМЬЕРОЙ ВСЕХ СОЗДАТЕЛЕЙ И УЧАСТНИКОВ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ! С ПРЕМЬЕРОЙ АЛЕКСАНДР ЮРЬЕВИЧ - МИХАИЛ ЛЬВОВИЧ! Если последний спектакль "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" прозвучал для меня реквиемом, то сегодняшний , ой , уже вчерашний "Дядя Ваня" стал АПОФЕОЗОМ. А вот о том - чего и почему, только к вечеру...
Татьяна: Присоединяюсь к предыдущим ораторам - С ПРЕМЬЕРОЙ!!! Но первое, что мне хочется сделать сегодня, - признаться в любви… Признаться в любви к Артисту… Но не к кому-то из тех, кто сегодня (ну, да-да – вчера…) вечером на сцене «точил свою деталь», как можно было бы подумать, а к тому, чьей ролью на этот вечер стала менее для него привычная – роль зрителя, - зрителя чуткого и неравнодушного, самым первым изо всего зрительного зала стоя приветствовавшего своих коллег… И имя этого человека – Владимир Михайлович Зельдин!.. Низкий Вам поклон, Владимир Михайлович, многия-многия лета, и пусть Вам покорится еще не одна творческая вершина! Ну, а впечатления о самом спектакле немного позже – когда все немного отстоится и по нужным полочкам разложится…
нара: Это очень непростой спектакль, о том, о чем пытались говорить и очень хотели быть УСЛЫШАННЫМИ Чехов, Достоевский, Толстой, спектакль о трагедии маленького человека. И еще о том, что все герои, кроме Сони, абсолютно слепы в любви, они не любят НИКОГО, не могут и не смогут полюбить, включая самих себя. Няня – Лариса Кузнецова. Такая маленькая, нескладная, с худенькими ножками и ручками, одетая невообразимо как, но какая ЯРКАЯ!!! Ну очень деятельная особа, то она самовар ставит, то полы моет, то чемоданы из угла в угол ворочает, и успевает у себя в уголке укромно помолиться. Она прекрасно видит, что происходит в доме, привычный порядок с приездом профессорской четы окончательно нарушен, и это ее злит, и она злится, и потому недобра.. И хотя жалеет и профессора, и Сонечку, но как-то невзначай, без души. А вот Астров ей очень по душе. Когда она ему водочку подала, он вторую стопочку себе утащил, Астров стоит к ней спиной, а няня так его укоризненно хотела кулачком его стукнуть по спине, передумала, а потом так жалостливо пальчиком постучала и вздохнула: «Что ж ты делаешь, голубок?». Интонационно очень сильно. И, честно, я смотрела на Ларису, и не могла поверить, что это наша Лика, преображение полное!!! БРАВО!!! Телегин – Александр Бобровский. Ну, что сказать, Бобровский – это Бобровский!!! У него небольшая роль, но он ЕЕ ПРОЖИЛ!!! Такой большой, и нелепый, и вызывающий чувство сострадания. Приживала??? Да нет, и правильно говорит няня, все мы у бога приживалы… Единственно непонятно, с какой стати он стал гундосить, прежде лучше было. Профессор Серебряков – Александр Филиппенко. Необыкновенно живой, веселый, и очень эгоистичный. В этом мире есть только он один, и все должно вертеться вокруг него. Остальных людей он не видит просто в упор. И правильно Астров спросил у Войницкого: «Он правда болен?», точно Астров вполне справедливо заподозрил, что профессор просто симулирует подагру, бегает он будь здоров как. Про таких говорят, не от мира сего. И вполне верится, что ему и в голову не могло придти, что Войницкий получает все эти годы 500 рублей, он, действительно, в этом мало понимает. И вполне счастлив, пребывая в собственном мире. Только он никому не нужен, надоел всем, и он это чувствует. Елена Андреевна – Наталья Вдовина. Вдовина меня порадовала в том смысле, что намного лучше играет. Сегодня ее Елена Андреевна - необыкновенно красивая, статная, и очень несчастная, и абсолютно пуста внутри, в том смысле, что все в ее жизни никчемно, и это тот замкнутый круг, из которого она выбраться не может. И это ее ужасно раздражает, и потому она временами срывается в истерику. И на хищницу она сегодня не была похожа, и очень расстроилась, и растерялась, когда Астров достаточно незамысловато предложил ей «пойти в леса». И когда дядя Ваня влетел с букетом, он ее премного выручил из довольно затруднительного положения, она так растерялась, почти плакала, вся дрожала. Соня – Юлия Высоцкая. Соня Высоцкой – это очень хорошая актерская работа, просто замечательная. Действительно, очень некрасивая, но в ней такая глубина чувств, эмоций, мысли. Мать умерла, а отец ее вовсе не любит, и долгие годы она тяжело трудится, и тянет весь дом на своих плечах. Молча, без упрека, ведь если не она, то кто же. И так прозвучали сегодня сильно ее слова о том, что надо быть МИЛОСЕРДНЫМИ, что надо попытаться УВИДЕТЬ и УСЛЫШАТЬ другого человека. Надо, надо. И она хороший человек, потому что только хороший человек может так искренне, сильно и преданно любить. И в конце, когда чаша терпения переполнена, она сбрасывает одним резким движением все со стола, и эта душа ее кричит в страхе и от отчаяния, что ничего нельзя изменить, и очень горько от того, что и Соня не может найти выход, что ничего в ее жизни не случится. И Соня Высоцкой это понимает, и потому слезы застилают глаза. Слезы настоящие и очень горькие. Она заслужила свое «небо в алмазах». Иван Войницкий – Павел Деревянко. Актеру сегодня удалось практически все. Он смог в полной мере показать трагедию своего героя, и это не просто слова, это ТРАГЕДИЯ, когда он жил, жил, служил Серебрякову, который был весьма в почете, и для него служить профессору стало делом всей жизни, очень важным и нужным. А потом профессор вышел в отставку, приехал в деревню, потому что жить в городе не по карману, да к том уже стал немощныи и достаточно сдал позиции, и у дяди Вани вдруг открылись глаза. Господи, на что или на кого я потратил свои лучшие годы??? И любовь дядя Вани к Елене Андреевне просто НЕЛЕПА. И в своих переживаниях Деревянко очень искренен и правдив. И ни одной фальшивой ноты. Здорово!!! Я отдельно хочу сказать о последнем акте, вернее с того момента, когда профессор собрал СОВЕТ. Господи, насколько точен был Деревянко. Насколько потрясен и не мог поверить, что его, человека, который десять лет так тяжело работал, просто в один момент могут выставить на улицу. Это невероятно. Как и то, что в этот тяжелый момент он просит защиты матери, а та « Слушайся Александра». Это немыслимо. И есть от чего сойти с ума. Вот и Войницкий Деревянко медленно съезжает с катушек. И потом, полное потрясение, когда Деревянко отшвыривает пистолет, и вдруг приходит понимание, что он чуть не натворил. И все!!! Полностью сдулся. Шок настолько сильный, что за руку безропотно идет мириться с профессором. И неповторимо жалок, когда дрожащим голосом униженно тихо говорит Серебрякову: «Вы будете получать все, как прежде». И потом, он полностью осознал свое ничтожество, и подняться он вряд ли сможет. Он полезет в шкаф, чтобы наконец отдать припрятанную склянку с морфием, летят листы, нет, это не бумага, это жизнь дяди Вани разлетелась, и каждый листок это страница прожитой его жизни. Все разлетелось… Астров – Александр Домогаров. Невероятно точно и прозительно!!! А как он держит паузы!!! Здорово!!! В конце Астров заплакал, от безысходности, оттого, что надо уходить туда в ночь, что его никто не ждет, что и он понимает, что лучше не будет. Но не жалуется, просто стойко несет свой крест жизни. Он смог себя найти, он делает очень важное и нужное дело. Он спас много человеческих жизней, и он смог сохранить себя, хотя называет себя ЧУДАКОМ. Это непросто так жить, день изо дня, среди болезней, смертей, жить, зная, что в любую минуту ночи, как бы ни тяжело было подняться, иногда просто невозможно, НАДО встать и идти к больному, потому что ты, только ты, в ответе за них. И только ты можешь помочь, и никто другой. И душа у Астрова живая, потому что только красивый, именно душой, человек может любить лес, зеленую травинку, и пытаться все это сберечь и даже приумножить. И пусть его никто не понимает, пусть себе посмеиваются, свой вклад в будущее он точно внес. И еще, он каждому знает свою цену. Знает, что человек может быть слабым, немощным, и телом, и душой. Он может простить человеку его маленькие слабости, но не хочет и не может простить Елене Андреевне фальши, и эгоизма. Как он сегодня холоден, бесстрастен, как он презрительно и оскорбительно с ней обращался. Он ее действительно не уважает, ни капельки. Что его ждет впереди? Ведь он не ждет свое небо в алмазах??? Ведь он вполне заслуживает другую, лучшую жизнь. Он отдохнет??? Продолжение следует…
нара: Об этом спектакле надо говорить и еще скажется. Я чуть продолжу, и скажу то, что вчера, преисполненная эмоциями, не смогла сказать толком. Я хочу сказать СПАСИБО ВСЕМ-ВСЕМ АКТЕРАМ, которые были вчера были на СЦЕНЕ и которые были в ЗАЛЕ!!! Спасибо за ТОТ ХРУСТАЛЬНЫЙ СВЕТ, КОТОРЫЙ У МЕНЯ В ДУШЕ!!! Спасибо за НЕВЕРОЯТНУЮ, ПРОНЗИТЕЛЬНУЮ ИСКРЕННОСТЬ, ЧЕСТНОСТЬ,спасибо за то, что НИ РАЗУ, НИ НА МГНОВЕНИЕ ВЫ НЕ СФАЛЬШИВИЛИ!!! ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ТО, ЧТО ТАК ПОДАРИЛИ НАМ СВОЮ ДУШУ!!! Спасибо за то, что подарили мне волшебную сказку!!! Вчера Сонечка сказала: Я ВЕРЮ, НЕТ, ВЕРУЮ. Я тоже ВЕРУЮ в ВАС, и в себя тоже. И за эту ВЕРУ СПАСИБО!!!
Алла: Девчата, ОГРОМНОЕ СПАСИБО за отзывы!!!
Татьяна: Вот и профессиональные рецензии уже на московскую премьеру спектакля начали появляться... И одна из первых - в "РБК daily" Чехов без иллюзий «Дядя Ваня» Андрея Кончаловского на сцене театра имени Моссовета На этот раз в строке «премьера» нет добавления «мировая». «Дядя Ваня» в постановке Кончаловского, приуроченной к 150-летию со дня рождения Чехова, начал свое путешествие по миру в ноябре в Италии. Потом перебрался в Прибалтику и только к 27 декабря вернулся в Москву. Декорация не обещает ничего неожиданного: большой круглый стол, венские стулья, кружевные занавески. В левом углу качели, на которых взлетает вверх женская фигура в полупрозрачном платье и широкополой шляпе. Примерно так и выглядят старинные русские усадьбы в традиционных театральных постановках. Когда на сцене появится Войницкий, все изменится. У Чехова он входит, поправляя щегольской галстук. В спектакле щегольство доведено до абсурда: кроме красного галстука еще и пестрый жилет, который делает его похожим на конторщика. Дядя Ваня в исполнении Павла Деревянко вызывающе несолидный. За букетом для Елены Андреевны он поскачет вприпрыжку, как мальчишка. И с пистолетом за ненавист-ным ему профессором, ее мужем, будет бегать по сцене так, что сразу ясно — промахнется. И знаменитый монолог «Я талантлив, умен, смел… Если бы я жил нормально, то из меня мог бы выйти Шопенгауэр…» произносит, и сам понимая, что говорит глупость, и сам же себя обрывает: «Что-то я зарапортовался». По Кончаловскому, Чехов любит своих героев не за что-то, а просто потому, что они смертны. Они и не герои вовсе, а обычные люди, которые несут свой крест по мере сил и часто выглядят комично в своих поисках внимания, любви, смысла существования — всего того, что важно для любого человека. Поэтому Дядя Ваня в спектакле Кончаловского — чаплинский персонаж (для режиссера это сходство, видимо, не случайно — на пресс-конференции он сказал, что идеальным исполнителем этой роли был бы Чарли Чаплин). Елена Андреевна (Наталья Вдовина) — пародия на звезду немого кино, которая старается не выйти из созданного когда-то образа. Пожалуй, больше других на роль героя годится Астров. В рисунке роли доктора, которого играет Александр Домогаров, есть очень точная и тоже кинематографическая деталь. Говоря о чем-то, Астров вдруг останавливается, и взгляд его становится стеклянным: в этот момент он вспоминает о пациенте, умершем у него на столе под хлороформом. Доктор лечит и сажает деревья, но он циничен, помят, устал… И даже Соня (в исполнении Юлии Высоцкой она грубовата и трогательна) совсем не герой. Спектакль Кончаловского ироничен и нежен одновременно и начисто лишен пафоса, за исключением, пожалуй, финальной сцены, когда на экране появляется видеопроекция черно-белого снимка — уходящие до горизонта пни, заменившие леса. Но это, наверное, для того, чтобы даже самый нечувствительный зритель понял, что дядя Ваня — это и он тоже. ТАТЬЯНА ФИЛИППОВА 28.12.2009
полная версия страницы