Форум » Работы в театре » Сцены из семейной жизни » Ответить
Сцены из семейной жизни
amarillis: mxat-teatr.ru Сцены из семейной жизни (премьера) Ближайшие спектакли: 14.03, 15.03 Автор: И. Бергман Режиссер-постановщик: Нар. арт. РСФСР А.С. Кончаловский Роли: Зал. арт. России Ю.А. Высоцкая Нар. арт. России А.Ю. Домогаров
Ответов - 41, стр:
1 2 All
amarillis: Сцены из супружеской жизни (премьера) Ближайшие спектакли: 20.06, 21.06, 22.06 БИЛЕТЫ
amarillis: Домогаров и Высоцкая представят новый спектакль Кончаловского в Таллинне rus.postimees.ee 21 сентября на сцене Alexela в рамках европейского турне МХАТ-а им. М. Горького будет представлен спектакль легендарного Андрея Кончаловского "Сцены из супружеской жизни" по мотивам пьесы Ингмара Бергмана. В главных ролях выступят Александр Домогаров и Юлия Высоцкая. Действие пьесы перенесено в Москву, в 90-е годы прошлого столетия, а Марианна и Йохан превратились в Марину и Ивана. «Уникальность великих произведений в том, что они универсальны. Текст Бергмана позволяет делать транспонирование. И я перенес тему отношений мужчины и женщины в русскую жизнь середины 1990-х", - говорит Андрей Кончаловский. Шесть сцен, шесть фрагментов двадцатилетней совместной жизни с разводом в середине, с невероятной духовной и телесной близостью в конце и бездонной глубиной отношений на протяжении всей жизни героев. «Когда речь заходит о чувствах, мы с тобой оказываемся совершенно безграмотными. Нас всему учили, и только душе не учили», - эта цитата из Бергмана становится лейтмотивом спектакля. И следует обнадеживающий вывод: любовь - это принятие всех недостатков, а настоящая любовь возникает именно тогда, когда человек понимает, что недостатки партнера менее важны, чем его достоинства. ИНФОРМАЦИЯ И БИЛЕТЫ
amarillis: Не ношу обычно сюда чужие частные отзывы, но вот этот очень близок к моему личному восприятию, хоть мнение и мужское (этим, кстати, тоже он интересен) - www.instagram.com polunin_alexandr Сцены из супружеской жизни - спектакль для счастливых людей! Для тех, у кого все хорошо; кто может себе позволить пойти в театр и для развлечения смотреть на несчастливую жизнь других людей! На сцене два существа: жить вместе они уже не могут, а расстаться не в состоянии! И не потому, что связаны обстоятельствами, а потому что врозь ещё хуже! Часто в театре бывает так, что ассоциация с героем на сцене вызывает тёплую реакцию/воспоминание, а сам спектакль, как следствие этой ассоциации, становится любимым и идет долгие годы! Это не тот случай! Здесь всякие параллели с собственной личной/семейной жизнью вызывают боль/стыд/раздражение! В значительной степени этому способствуют актёры! Два человека: он и она, Александр Домогаров и Юлия Высоцкая (хи-хи по поводу родственных отношений актрисы и режиссёра в данном случае не срабатывают)) не играют в чужую жизнь, а проживают свою на глазах притихшего зала. Актёры великолепные, сказать «гениальные» не поворачивается язык, потому что ведь «так не бывает»: гениальные они же где? В прошлом?! Вот раньше были, а теперь уж не те) Ан, нет) Бывает! Их игра рождает это странное чувство, когда будто бы подглядываешь за чужой жизнью. Обычные люди, такие как все. Нет ни патетики, ни значительных пауз, ни криков, ни странностей/красивостей, а оторваться невозможно! Браво.
amarillis: Фрагменты интервью "Андрей Кончаловский: я рад, что мы живем в стране, где политкорректность не зашкаливает" для tass.ru Наталья Баринова — Говорят, сейчас билеты на "Сцены супружеской жизни" не достать. При всем моем огромном уважении к Татьяне Дорониной, во время ее руководства театром все-таки не было по-настоящему громких спектаклей, которые бы обсуждала вся Москва. Это ваша фамилия так всех привлекла в МХАТ? — Это феномен для меня. Билеты спрашивают на улице, просто "лом" сейчас в Москве на этот спектакль. Думаю, что дело не в именах. Хотя знаю, что есть люди, которые следуют за моими постановками, за Юлей, у Домогарова есть целый полк поклонников. Но мне кажется, дело не только в этом. Когда я говорю про ажиотаж, он же создан не критиками и хорошей прессой. Я делаю спектакли не для критиков, а делаю спектакли для себя и для автора. И всегда думаю: "А похвалил бы он меня?" И неожиданно зрители тоже этим заинтересовались. — И как считаете, Бергман бы одобрил вашу трактовку его сценария к фильму "Сцены из супружеской жизни"? — Надеюсь, что да. Во всяком случае, в прошлом месяце, один из любимых актеров Бергмана, выдающийся шведский артист Макс Фон Сюдов, посмотрев мою постановку в Италии, где Юлия Высоцкая играла уже на итальянском, со слезами на глазах сказал мне: "Как бы я хотел, чтобы Бергман посмотрел это. Он был бы в восторге". Выше похвалы я не жду... Бергман — не только великий режиссер, но и великий писатель. Его сценарии — это большая литература, они универсальны. Ему в "Сценах" удалось написать энциклопедию отношений мужчины и женщины. "Ромео и Джульетта", "Отелло", "Анна Каренина", "Сцены из супружеской жизни" — это все мифологемы отношения мужского и женского. Поэтому их можно транспонировать в другой мир. Что я и сделал и в Италии, и в Москве. В России я перенес эту историю в мир сегодняшних 40-летних, тех, кто застал перестройку, тех, кто слушал Пугачеву, Шевчука и Цоя. И это первый спектакль в моей практике, когда я видел мгновенную реакцию зрителей, которым эта тема оказалась близка. Мне рассказывали, как на "Сцены из супружеской жизни" приходили пары и в процессе спектакля то отдалялись друг от друга, то шептали: "Дома поговорим". — Как раз хотела про это спросить. Мне показалось, что можно было бы устраивать целевые показы вашего спектакля для людей, которые собираются разводиться. Не было такой цели? — Нет, абсолютно. Просто я взял очень глубокое произведение классика и попытался его сделать доступным в силу своих способностей, чтобы "музыка" его мыслей и чувств была слышна. Мы подумали: "Как ставим Бергмана? Будем ли мы играть героев его фильма, двух шведов"? Современному русскому человеку нелегко понять шведов, их разговоры про яхты, про залоги в банке. Я изменил внешние признаки, не первичные. Динамика отношений мужчины и женщины, людей, которые пытаются понять свои позывы, свои границы, осталась. Это вещи трудноуловимые. "Что позволено Цезарю — не позволено быку". Прежде всего, режиссер должен любить автора и пытаться его понять, а не использовать материал для самовыражения. Мне хотелось перенести время в перестройку. Это и моя ностальгия тоже. — Андрей Сергеевич, хотела у вас уточнить. Мне послышалось, или в первом акте герой Домогарова выругался? По смыслу он сказал: "Конец карьере". — Он сказал: "Песец карьере..." — Вы же знаете, что наш министр культуры категорически против мата на сцене? — Я тоже против. — Не опасаетесь санкций? Насколько оправдано, на ваш взгляд, использование пусть даже слов, аналогичных по звучанию? Вот Владимир Ростиславович считает, что мат на сцене допускают только те, кому не хватает выразительных средств... — Согласен с министром. Он говорит о тенденции. Можно все, за исключением того, что нельзя. Я вынужден был пойти на то, чтобы "запикали" целую сцену в моем фильме "Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына". Ну "запикали", да. Там сплошной мат был. Я его подглядел, и это был настоящий русский язык. Когда матом ругается мужик на крыше, если он молоток уронил на ногу, это не выглядит искусственно. Но когда Хабенский или какой-то другой большой артист на сцене начинает шестиэтажным матом крыть — ты не думаешь, что это кусок жизни У меня не было даже мыслей , что мой "песец" кого-то смутит. — И вы готовы, если что, внести коррективы и убрать нецензурное слово? — Если мне скажет Доронина: "Уберите", — конечно, я прислушаюсь. От меня не убудет. И от спектакля тоже. Хотя и Пушкин использовал нецензурную лексику. И Чехов использовал в переписках. На сцене нельзя было, цензура.
amarillis: Опубликована программа XVI фестиваля искусств «Балтийские сезоны–2019» weekend.klops.ru XVI фестиваль искусств "Балтийские сезоны" пройдёт в Калининграде с 2 октября по 3 декабря. В программе представлено семь спектаклей от ведущих театров России и Белоруссии. Спектакль, которым откроется фестиваль, поставлен Андреем Кончаловским по мотивам пьесы Ингмара Бергмана. Текст адаптирован к российской действительности 90-х годов, когда кризис традиционных ценностей драматически совпадает с распадом Советского Союза. Также в постановке подводятся итоги творческих исканий Кончаловского. В главных ролях — Юлия Высоцкая и Александр Домогаров. Спектакль "Сцены из супружеской жизни" Драмтеатр среда, 2 октября, 19:00 Театр-постановщик: Московский Художественный академический театр им. М. Горького Режиссер: Андрей Кончаловский Актёры: Юлия Высоцкая, Александр Домогаров Продолжительность: 2 часа 10 минут, с антрактом О событии По мотивам пьесы Ингмара Бергмана. Андрей Сергеевич Кончаловский – всемирно известный режиссер кино и театра адаптировал к сцене киноповесть Ингмара Бергмана. Символично, что премьера состоялась во МХАТ им. Горького. Пьесы скандинавских драматургов (наряду с текстами А. П. Чехова) составляли основу репертуара Московского художественного театра при К. С. Станиславском. Великие драматургические тексты ставят снова и снова потому, что они говорят о главном в нашей жизни. "Сцены из семейной жизни" — один из таких текстов. А. Кончаловский ставил пьесу в Италии. В постановке МХАТ сюжет Бергмана адаптирован к российской действительности 1990-х годов. Выбор времени действия не случаен: именно в девяностые кризис традиционных ценностей драматически совпал с распадом СССР. В спектакле подводятся итоги творческих и личных исканий художника. В главных ролях — супруга режиссера Юлия Высоцкая и его "альтер эго", постоянный исполнитель ролей в спектаклях А. Кончаловского, актер Александр Домогаров.
amarillis: В Риге покажут "Сцены из супружеской жизни" Кончаловского rus.delfi.lv Спектакль Андрея Кончаловского "Сцены из супружеской жизни" будет представлен в Риге в рамках европейских гастролей Московского художественного академического театра им. М.Горького 23 сентября на сцене театра Дайлес. Действие культовой пьесы Ингмара Бергмана перенесено в Москву, в 90-е годы прошлого столетия, а привычные Марианна и Йохан превратились в Марину и Ивана. "Это сцены из российской супружеской жизни времен перестройки, - поясняет Андрей Кончаловский. - Безусловно, в нашем спектакле происходит некий сдвиг в интерпретации национальных характеров, но уникальность великих произведений в том, что они универсальны. Текст Бергмана позволяет делать это транспонирование. И я перенес тему отношений мужчины и женщины в русскую жизнь середины 1990-х .Выбор времени действия не случаен: именно в девяностые распад СССР драматически совпал с крушением традиционных ценностей". Следуя тексту пьесы, Кончаловский разработал подробную сценическую партитуру взаимодействий семейного дуэта. Это история двадцатилетней совместной жизни супружеской пары, в которой есть любовь, понимание, сострадание, измена, отчуждение, расставание и новая встреча. Спектакль режиссер дополнил кинохроникой 1990-х годов , которая "привязывает" семейную хронику к конкретному времени. Шесть сцен, шесть фрагментов супружеской жизни с разводом в середине, с невероятной духовной и телесной близостью в конце и бездонной глубиной отношений на протяжении всей жизни героев. Любовь, ненависть, секс…Эротика у Бергмана-Кончаловского как бумеранг. Она постоянно возвращается в диалоги, и герои крутятся вокруг вопроса о сексе – все он решает, или не все решает, или ничего не решает. "Когда речь заходит о чувствах, мы с тобой оказываемся совершенно безграмотными. Нас всему учили, и только духовности не учили", - эта цитата из Бергмана становится лейтмотивом спектакля. И обнадеживающий вывод: любовь - это принятие всех недостатков, а настоящая любовь возникает именно тогда, когда человек понимает, что недостатки партнера менее важны, чем его достоинства.
amarillis: Домогаров и Высоцкая представят в Таллинне новый спектакль Кончаловского bublik.delfi.ee/news/culture 21 сентября на сцене Alexela в рамках европейского турне МХАТ-а им. Горького состоится спектакль легендарного Андрея Кончаловского "Сцены из супружеской жизни" по мотивам пьесы Ингмара Бергмана. В главных ролях Юлия Высоцкая и Александр Домогаров. Шесть сцен из двадцати лет совместной жизни Марины и Ивана. Вернее, зритель впервые встречает пару по прошествии десяти лет их супружества, Марина — юрист, а Иван — невролог, они живут в уютной квартире недалеко от московского зоопарка, и в начале истории кажется, что все у них хорошо, как с любовью друг к другу, так и с совместимостью характеров. Лишь какие-то мелочи заставляют думать, что не все так лучезарно в этой семье. На дворе — лихие российские 90-е, о чем напоминают видеокадры между сценами, проецируемые на экраны — Ельцин, молодой Киркоров, штурм Белого Дома, песни “ДДТ”… Но, кстати, события в стране не сильно влияют на благополучие наших героев, им удалось сохранить работу, не оставить профессию. Как и в бергмановском фильме внимание акцентируется на гендерных семейных взаимоотношениях, а желание перенести действие пьесы в 90-е годы двадцатого века Кончаловский объясняет тем, что в то время в нашей стране произошел кризис института брака, а кроме того “так много произошло за последние несколько десятилетий, что необходимо испытать чувство ностальгии, оценить — что мы потеряли и что нашли”. В Москве премьера спектакля прошла в марте этого года с оглушительным успехом. На спектакль я шла, испытывая некоторый скепсис и размышляя о том, возможно ли после Бергмана поставить что-то близкое по качеству. Но я, не побоюсь этого слова, была просто потрясена тем, что сделал с классическим материалом Кончаловский. Шведы Бергмана — Марианна и Йохан — несомненно, были интересны в ракурсе их супружеской жизни, тема отношений в паре практически всем близка, понятна и не может не затрагивать эмоционально. Но теперь они превратились в Марину и Ивана, а наполнение каждой сцены неуловимо изменилось в деталях и стало на порядок ближе, понятнее и эмоционально затрагивает гораздо сильнее, потому что это — потенциальные коллеги, друзья, соседи, чью личную жизнь мы можем волшебным образом наблюдать, и по тексту рассыпаны наши штрихи — “квартирка в Черемушках”, “прекрасный вид.. на хрущевку”, “мы уезжаем в Питер”, “есть блестящая возможность поработать в Америке”, “давай-ка к столу, у меня — мясо “по-французски”, салат с крабовыми палочками и вино “Бычье сердце”. Высоцкая, и Домогаров, слаженный дуэт, идеально показывающий пару, где от любви до ненависти — один шаг, но и из ненависти к любви — примерно столько же. В интерпретации Кончаловского Марина получилась более сильной, энергичной, уверенной, местами, возможно, более истеричной, чем Марианна, но можно сказать по-другому — она более откровенна в проявлении своих эмоций. А Иван в исполнении Домогарова — на порядок более рефлексирующий человек, чем швед Йохан, и это потрясающе, насколько герой становится выразительнее, и сочувствуешь ему гораздо больше, чем Йохану, и Домогаров обаятельнее. Помню, что меня тронула сцена в фильме, в которой Марианна говорила, как ходила к психотерапевту после разрыва с Йоханом, как ей было тяжело… Но в спектакле, когда Юлия-Марина начала кричать “я хотела сдохнуть, сдохнуть, сдохнуть”, у меня потекли слезы.. Не надо думать, что будешь рыдать весь спектакль, присутствует тонкий мягкий юмор, есть много светлых моментов. Еще зацепило то, что режиссер философски задумывается, а так ли была плоха жизнь перед 90-ми, так ли плох дефицит материального, ведь когда наступает царство золотого тельца, начинается дефицит времени. Времени, отпущенного на возможное счастье и саму жизнь, поскольку ты должен тратить его на выживание, на накопление дензнаков. В интервью журналистам Кончаловский так говорит о творческом успехе: “Александр Сергеевич Пушкин сказал, что художник играет на трех струнах: сострадание, смех и ужас. Если вам это интересно — это есть сверхзадача, если нет — значит, у меня не получилось” Получилось, Андрей Сергеевич. Спасибо Вам и актерам! В Таллине спектакль пройдет 21 сентября на сцене Alexela. Билеты в системе Piletilevi.
amarillis: Андрей Кончаловский представил сегодня на сцене Рижского театра Дайлес спектакль «Сцены из супружеской жизни» по сценарию знаменитого шведского кинорежиссера Ингмара Бергмана. По началу Кончаловский поставил спектакль в Неаполе, перенеся шведскую историю жизни и отношений двух супругов на итальянскую почву, а затем поместил своих героев в Российскую действительность 90-х годов. О трансформациях истории Бергмана и Кончаловского в репортаже Татьяны Коваленко.
amarillis: Фрагменты статьи forbes.ru Русский надрыв на экспорт. Балагов и Кончаловский как два русских ориентира для Запада О том, как современная отечественная культура позиционирует Россию на Западе, специально для Forbes Life размышляет профессор факультета политических наук Европейского университета Олег Хархордин. Интерес московского зрителя к премьере спектакля «Сцены из супружеской жизни» должен быть понятен, скажут многие, если исходить из замысла Андрея Сергеевича сохранить «авторский анализ человеческого характера», взятый у Ингмара Бергмана из его одноименного фильма. После этого фильма 1974 года с его жесткой честностью и исчерпывающей психологической точностью в Швеции резко подскочило число разводов. Однако при работе над драматургией спектакля 2019 года Кончаловский адаптировал сценарий фильма Бергмана для российской реальности. Действие спектакля начинается во время перестройки, а заканчивается уже в эпоху расцветшего капитализма. Марксисты были правы: мейнстрим западного кино 1950х-80х обычно навязывал советскому человеку под видом общечеловеческих проблем изображение проблем человека капиталистического общества. Именно потому эти фильмы были интересны советской публике (это было захватывающе, так как советские люди так не жили!), или наоборот скучны (так как было непонятно, например, зачем показывать долгое и нудное самокопание героя или героини в течение 2-3 часов экранного времени). Судя по аплодисментам зрительного зала, адаптация Бергмана Кончаловским реально удалась. Аудитория принимает эту капиталистическую драму семейной жизни как свою: мы живем теперь во многом так же, как герои Бергмана в 1970-е (разве что, может быть, без той же социально защищенности, но со схожими семейно-карьерно-имущественными проблемами). Конечно, некоторые детали адаптации могут показаться натянутыми. Например, то, что герой отдает жене при разводе квартиру своей мамы в центре Москвы, потому что она когда-то продала свою собственность, чтобы купить для семьи «Жигули», на которых муж должен был по ночам «бомбить», зарабатывая деньги посреди голодного пост-перестроечного времени. Учитывая нынешние цены на недвижимость и стоимость старых «копеек» и «пятерок», это кажется безумным альтруизмом — даже для 1993 года (или когда они стали разводиться, согласно переделанному сценарию; в фильме от первой сцены до развода проходит несколько лет). Ну или странная легкость поездки в Ленинград с новой любовницей на 6 месяцев... Мобильность высококвалифицированного научного работника с переездом на новую работу, или даже просто на такую длительную командировку в другой город вдруг — это что-то экстраординарное для 1989 года (напомню, что в фильме Бергмана герой срывается из Стокгольма в Париж). Хотя, возможно, это придирки; наверное, актеры Домогаров и Высоцкая, с которыми Кончаловский вместе переписывал сценарий, могли опираться и на примеры из реальной жизни. Мелочи возможной недостоверности, однако, не отменяют главного. Видео-музыкальные вставки (из хитов 1980-х и 1990-х годов) между театральными сценами вызывают отклик аудитории иногда более непосредственный, чем то, что творится на сцене, и становится понятно: многие, если не все в зале, переживают свой опыт становления Западом. Вот и мы стали, как они. Вот, и у нас те же эмоции. Вот, и мы имеем универсальные европейские чувства — семейная скука, лицемерие, измена, разводы — контракты, собственность, но и любовь двух равных индивидов, в конце концов, так как новый мир не отменяет привязанности и чувства. Отсюда и успех: идущая на сцене МХАТа драма — не про универсальные отношения «муж-жена», а про то, как мы вошли в этот европейский универсализм. Кончаловский, главный когда-то наш европеец и западник (уехавший туда, но вернувшийся на родину), показывает нам, как Запад к нам приехал, и мы все в нем стали жить. Мы стали Европой, хоть она это и не признает, особенно после присоединения Крыма. По аналогии с западным успехом книги Бахтина о Рабле хочется сказать — интерпретацию Бергмана Кончаловским должна бы посмотреть и Европа, чтобы заметить в себе элементы, которые она не видела до тех пор. Но пьеса на русском, где действие перенесено в эпоху перестройки, идет только в Москве. (В Италии Андрей Сергеевич ставил недавно «Сцены из супружеской жизни» без всяких перестроечных аллюзий). Спектакль в Москве не для европейцев. На премьерах — одни москвичи. Судя по провозглашенной политике нового руководства МХАТа, это — новое экспериментальное российское искусство, в отличие от бывшего классицизма МХАТа. Правда, за последние 20 лет Кончаловский превратился из западника в символ нашего просвещенного консерватизма и культурной особенности страны. Консерватор в обличье инноватора? Это может показаться странным только тем, кто не читал Бердяева о консерватизме. Задача консерватора: сделать свою страну лучше, не давая человеку скатиться к звериному облику, к чему он ой как способен, как писал Бердяев, который видел ужасы революции и последовавшей за ней гражданской войны. У Кончаловского (как, впрочем, и у Бергмана) звериное пробуждается в главном герое при подписании контракта о разводе, когда он читает списки вещей, кому что из супругов достанется. Он бьет жену, потом отшатывается: «О боже! Я ведь мог тебя и убить!» Не помню, как реагирует героиня Юлии Высоцкой в спектакле; в сценарии фильма шведская актриса, смыв кровь, говорит: «Я сама виновата». (Как адвокат в бракоразводных процессах, она никогда не советует разводящейся женщине оставаться наедине с бывшим мужем, это чревато). Правда, по сценарию не споры по поводу дележки вещей, а то, что она отказывается решить проблемы его экзистенциального одиночества и принять его обратно, вызывают его агрессию. Является ли собственность или это одиночество причиной отчуждения человека от его собственной жизни при капитализме — если говорить высоким научным языком — неважно. Говоря простым языком, от капитализма мы звереем, перестаем быть людьми. И Кончаловский пытается нас спасти от этого. Последнее действие пьесы показывает, что его постановка старого фильма Бергмана на московской сцене утверждает жизнь и любовь, но без морализаторства. Здесь Кончаловский вместе с Бергманом ближе к Ницше. Ведь мы любим друг друга земной несовершенной любовью, говорится в конце сценария Бергмана. И потому не надо мучить себя слишком большими требованиями друг к другу и слишком большими ожиданиями от себя и партнера.
amarillis: В Калининграде Юлия Высоцкая и Александр Домогаров показали «Сцены из супружеской жизни» vesti-kaliningrad.ru Актёры Юлия Высоцкая и Алескандр Домогаров показали «Сцены из супружеской жизни» в Калининградском областном Драматическом театре. Это постановка из постоянного репертуара МХАТа имени Горького. Калининградцы увидели её в рамках фестиваля «Балтийские сезоны». ДАРЬЯ ВЕКЛИЧ, КОРРЕСПОНДЕНТ: — Балтийские сезоны продолжаются и вот одно из самых ожидаемых событий 16 фестиваля искусств. На сцене Калининградской драмы — постановка Андрея Кончаловского «Сцены из супружеской жизни». На эту постановку знаменитого режиссёра вдохновила одноимённая кинолента Ингмара Бергмана. Правда, сначала «Сцены из супружеской жизни» задумывались как спектакль на итальянском языке для фестиваля в Неаполе. ЮЛИЯ ВЫСОЦКАЯ, АКТРИСА: — Любовь к процессу, к режиссёру, к автору, и к тому, что у нас случилось … Победило. Поэтому и итальянский спектакль случился. А благодаря этому возникла идея, поскольку мы влюбились, когда стали делать. В российской интерпретации мужскую роль на себя взял Александр Домогаров. В отличие от итальянской версии, герои живут не в 70-х, а в лихие 90-е. События в стране — как зеркало отражают супружескую жизнь. АЛЕКСАНДР ДОМОГАРОВ, АКТЁР: — Эта семья проходит взлёты, падения, любовь, разрыв, скандал и есть финал. Кризис семейной жизни — это история близка многим парам. Режиссёр показывает этот период — крупными планами, длинными диалогами и откровенными сценами, где чувства наизнанку. «Сцены из супружеской жизни» продолжают свой гастрольный тур. А в ближайшей программе Балтийских сезонов, уже в среду, постановка Московского театра Александра Калягина «Et Cetera» «В зоне доступа». Это история про тех, кто живёт в новом тысячелетии. Тех, то зашифровал в телефоне всю свою жизнь. Дарья Веклич, Андрей Долгий
amarillis: Сцены из супружеской жизни: любовь на фоне революции artmoskovia.ru Интро Солнечное утро. Марина (Юлия Высоцкая), воздушная и нежная, как ванильное облако, сидит на просторной кухне за столом, залитым весенним светом, и листает журнал. Возможно, именно там она только что прочитала ту самую фразу, которая положит начало разговору длиною в жизнь. Иван (Александр Домогаров) немного старше Марины. Строго прямолинейный, как и его утренние пробежки из комнаты в комнату в попытках найти потерянные вещи и не опоздать на работу. Его цвет — глубокий серый. Цвет стабильности и уверенности в себе. Иван и Марина оттеняют друг друга и подчеркивают, выгодно дополняя. В их жизни есть почти всё, что надо. Или это всего лишь «как у других»? «Мам, не брала я твой пояс из собачьей шерсти!» За тем самым распахнутым окном, в которое льётся утренний свет, живёт город 90-х. В те времена оглядываться на жизнь других было в разы популярнее, чем сейчас, ведь все были условно равны по определению. Вопрос «а надо ли это мне?» станет трендом не раньше, чем через 20 лет. А пока Иван и Марина (так и хочется назвать их Иван да Марья, но режиссёр Андрей Кончаловский намеренно уходит от клише) оказались по разные стороны 40-летнего рубежа – времени, которое называют кризисом среднего возраста, а по-простому «седина в бороду, бес в ребро». И вот уже обычный телефонный звонок от мамы запускает цепную реакцию внутрисемейных разборок. Мы привыкли к тому, что конфликт отцов и детей – это детство, школа, максимум юность. Когда тебе 30-40, он уже должен быть исчерпан. Но это если ты зрелая уверенная в себе личность. Часто ли в паре оба человека – зрелые личности? Увы, но нет. И здесь типичный пример: позвонила мама, внесла сумятицу в планы взрослых семейных людей, и солнечный луч озарил пыль, старательно заметённую супругами под кровать. Свежий ветер или сквозняк? Сценическое решение постановки впечатляет своей лаконичностью и насыщенностью: на протяжении всего первого отделения мы видим колыхание балконных занавесок. Это свежесть? Скорее, сквозняк. Он гуляет в отношениях Марины и Ивана уже давно, но они его, как и зрители, считают свежим ветром. Ещё один достойный внимания режиссёрский ход: видеовставки на затемнении смен сцен. На левой половине экрана мы видим кадры из новостей тех лет или популярные в те времена телепередачи, правая часть отдана хитам тех времен. Времен, где юный Филипп Киркоров с наивным детским взглядом ищет в песне свою Атлантиду, а Ирина Аллегрова ещё не шальная императрица, а девочка, которая не хочет быть чьей-то игрушкой. Мы ныряем в те времена, молодеем на 25-30 лет, пускаем скупую слезу и прощаем героям все недоразумения, мол, «не мы такие были, жизнь такая была». Когда распадается страна и все вокруг хотят перемен (странно, что в подборке песен не было Цоя), то и на свою «ячейку общества» начинаешь смотреть как на то, что хочется поменять. Когда вокруг всё меняется и встаёт с ног на голову, то уже и повод для перемен в семье будто не нужен. Просто скажи: мне это надоело! И иди ломай. На самом деле повод, конечно, был. «Мы о разном мечтаем, и с букетом цветов я бесцельно блуждаю в лабиринтах из слов» Она не знает, куда себя деть. «А если бы я изменила? А если бы я влюбилась?» — провоцирует Марина мужа. Иван – будто олицетворение того ещё СССР, а Марина уже новая, уже европейская Россия: свежая, мечущаяся, пока не понятная и не понятая. Так и в их квартире: на стенах всё ещё висят черно-белые фото родителей, а на диванах уже появляются подушки в этническом стиле. Старая страна уживается с новой на одной территории. Они будто измеряют проблемы разными гирьками на весах. Конечно, акула в фильме «Челюсти» ненастоящая, а проститутка в «Красотке» настоящая! — возмущается он. Разумеется, разговор тут не только и не столько о фильме. Они уже на этом этапе не могут воспринимать проблемы и достижения друг друга как одинаково «настоящие». Она бросает в воздух слова, не замечая того, что он их не только слушает, но и воспринимает как совет, как руководство к действию. «Я стараюсь изо всех сил!» Включается школьный триггер: стараюсь — значит, ломаю себя, но пока у меня не получается. И вот, когда она с совершенно добрыми побуждениями уверяет, что старается, то он видит лишь её дискомфорт, и ему хочется избавить её от дискомфорта. Как? Сделать то, что она посоветовала. Наверное, это действительно решит проблему. Тем более не он же это предложил, а она сама. А она сама даже не подозревает, что её выкрики в пустоту были восприняты как «сделай это!». Он сделал. Она шокирована, обескуражена и не понимает: зачем? Что было не так? В антракте один из зрителей поделился размышлениями со своей спутницей: «Человек чувствует себя счастливым, когда убеждает себя, что он счастлив. То есть счастье — это самообман». «Психолог сказал, чтобы я всё записывала в блокнот» Я записываю. Это мне помогает выражать мысли. Врываясь в её блокнот, мы видим маленькую девочку, которая ждёт и ошибается. И это мощный символ для понимания её поступков. Он этого не видит или не хочет видеть. Когда чего-то яростно не хватает, мы идём искать это на стороне. Это проверка для обоих супругов. Для одного из них — проверка найденным, для второго — проверка одиночеством. Парадокс: не всегда найденное — это именно то, что тебе нужно. Но, безусловно, оно лучше, чем ничего. И вот уже новая жизнь, новая сцена. Нет уже привычной нам комнаты, залитой светом. Нет сквозняка. Есть его кабинет, где всё строго, правильно, по полочкам, как и в его голове. Это уже не её пространство, окутанное флёром и словами, летящими в воздух. Это его мир, в котором не слова, а действия. Но в этом мире он лишается важной вещи: заботы. На сцене будто бы постаревший не на год, а на все 10 лет мужчина. Да и она уже не куколка, а бабочка, вот только не порхает с наивно брошенными на ветер словами, а выдвигает серьёзные требования. «Мы оба сидим у разбитого корыта и грыземся, как две собаки» Эмоционально безграмотны — вот два слова, к которым нас подводят в середине второго отделения, и в чем выражен, пожалуй, смысл спектакля. Нас многому учат в школе и вузе, но только не общению, пониманию, умению слушать и слышать. Нас не учат жить рядом: попытаться понять точку зрения другого, осознать её, почувствовать боль человека, помочь ему, помочь себе, настроиться на общую волну. «Мы оба падаем вниз и нам не за что ухватиться» Слова из сна Марины в конце спектакля — это не только об их отношениях. Это о стране, на фоне которой разыгрался спектакль «Сцены из супружеской жизни». Да, основой для спектакля стала пьеса шведского драматурга и сценариста Ингмара Бергмана, но в реалиях России, появляющейся на обломках СССР, слова героев звучат не только особенно актуально, но и особенно обреченно. А то, что спектакль, появившийся в марте прошлого года, вызывает эмоции у зрителей, подтверждает: мы до сих пор в состоянии перемен и до сих пор стойко ощущаем разбалансировку. Мы становимся новыми: она мне изменяет, а мне все равно. Наступает тот возраст, когда все равно. И когда ты понимаешь, что искал, а что нашел… «Кондуктор не спешит, кондуктор понимает…»
полная версия страницы