Форум » Музыка в творчестве артиста » Участие в радиопередачах » Ответить
Участие в радиопередачах
Яна: !!!!!!!!! Сегодня на радиостанции "Маяк" 22.15 "Звуки мюзикла" с Александром Журбиным. Александр Домогаров. Он же Павел Горин в "Гардемаринах", он же Марат в спектакле театра "Моссовета" "Мой бедный Марат" и следователь Турецкий в одноименном "Марше". Александр Домогаров - в гостях у программы "Звуки мюзикла".
Ответов - 34, стр:
1 2 All
VA: Только что во время перерыва услышала анонс этой программы. Должны прозвучать отрывки из песен в исполнении актера, а также отрывок из "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда". Актер расскажет о своих планах.
VICTORIA: Спасибо!!! А так бы не знала даже!!! Давайте понимать друг друга с полуслова.
Яна: ЧАСТОТЫ "МАЯКА", ЕСЛИ КОМУ-ТО ПРИГОДИТСЯ FM 103.4 FM УКВ 67.22 Мгц СВ 549 кГц ДВ 198 кгц
Яна: Уважаемые москвичи и петербуржцы! Звуки мюзикла Программа выходит на "Маяке" FM (Москва, 103.4): в пятницу в 22.15, в субботу в 15.15, в понедельник в 3.15. На "Маяке": в пятницу в 14.13 то есть в 22-15, это только для столиц. В регионах она была в 14-13. Так,что как прослушаете, поделитесь впечатлениями. Заранее спасибо. Программа композитора Александра Журбина посвящена одному из самых динамичных жанров современного театра - мюзиклу, который, как известно, вызывает сегодня в России повышенный зрительский интерес. Программа состоит из нескольких рубрик: "Классика мюзикла", "Актеры мюзикла", "История мюзикла в России", "Западные звезды мюзикла", "Новые спектакли".
Алла: Я может здесь немного не в тему пишу(другой просто рубрики не нашла).Сегодня,наверное только сегодня поняла,что скоро Новый год( снега-то нет,так и не чувствуется);Сегодня, впервые за весь год, по "Шансону" услышала "Помни только хорошее".Честное слово на душе светлее и теплее стало(хотя песню ведь давно знаю)
VA: Алла, всё правильно. Эта песня и вправду напоминает только о хорошем, поднимает настроение. Всё правильно.
Алла: Песня прекрасная,но вчера она звучала как-то немного по-другому. (я не поняла,может аранжировка другая была).Но и "Шансон" я слушаю постоянно(конечно некруглосуточно) и вот за год услышала впервые(может конечно не попадала просто).А на утро Питер занесло снегом...
Мария : Вообще песня "Помни только хорошее"--безусловно новогодняя!А Новый год уже через неделю Поэтому конечно поднимает настроение! Алла пишет: скоро Новый год( снега-то нет,так и не чувствуется Я очень надеюсь, что снег обязательно будет также, как и новогоднее настроение
Алла: Да,чем ближе к Нов.году,тем чаще эта песня звучит на "Шансоне".Правда вчера так представили её "интересно":песня в исп.А.Домогарова и...Андрея Слуцкого(и главное потом то не исправились...)
Татьяна: Не уверена, что эта информация будет иметь отношение к музыке , но очень рекомендую обратить внимание на передачу, начинающуюся сегодня, 20.01.07., в 23-07 на волнах радиостанции "Эхо Москвы"
Алла: Танюш,спасибо за инфо.Надо б послушать...
Яна: Ну вот, только что закончилась замечательная программа, с устрашающим названием "Какого черта". Такой теплой атмосферы не было давно. Началось всё с того, что АЮ представили, как обладателя мега гонораров, баловня судьбы, сердцееда, и т.д. В ответ на это АЮ, сразу ответил, что после такого представления, ему пора сразу уходить. Вначале разговор шел о последних публикациях. АЮ сразу сказал, что там все неправда. Рассказал, как недавно, к нему пришла журналистка, брать интервью спросила, в каком театре он работает. Вся передача была пронизана юмором, причем достаточно добрым. Даже когда говорили о не очень веслом. Была затронута тема Колчака. А с легкой грустью, рассказал, о том, как, по словам Николаевой "его подвинули" Тепло отзвался о Хабенском. Пара слов была о Волкодаве. Он много и с воодушевлением говорил о работе над ролью Турецкого. Говорили о каскадерстве, званиях регалиях. Много говорили о критике и рецензиях. Это очень хорошо проиллюстрировал АЮ, в какой-то газете он прочел, о том, какие спектакли рекомендуют посмотреть на неделе. В Моссовете в ту неделю были Сирано и ДиХ, но среди рекомендуемых они не значились. АЮ подошел к директору театра с вопросом, как так. Ему ответили следующее:"Ну билеты надо продавать. А Вам-то это зачем, зал же полон." И главное- о творческих планах. К 85 летию театра, будет в репертуаре визитная карточка театра -"МАскарад" с АЮ.
VA: Когда я была совсем маленькой и не очень, существовала на радио СССР такая замечательная передача под красивым названием "Театр у микрофона". Передача "Какого черта" с ведущей Э.Николаевой вчера ностальгически напомнила мне о тех далеких, наивных временах, когда мы были маленькими и лопали конфеты. ... "Ты сам-то понял что сказал?"... Понравилось только одно - устами артиста были озвучены его творческие планы. Очень заинтересовало, что готовится к юбилею театра постановка "Маскарад". И очень повеселила наивность артиста при его рассказе о созданном образе Турецкого из "Марша Турецкого". Ну а дальше - тот самый "Театр у микрофона" двух артистов (артиста и ведущей) и смешных реплик неизвестного за кадром... за микрофоном... которые уж очень точно попадали в цель.
Алла: Я очень рада,что вчера вечером удалось зайти на форум и увидеть инфо Тани,и не пропустить программу.Конечно сколько людей,столько и мнений.Но мне очень понравилась программа.Действительно тёплая атмосфера, вперемешку с юмором,с шутками. Как я поняла,программа была записана незадолго до Нов.года. Не знаю,лично я,прослушала "на одном дыхании" Не буду говорить,что говорил АЮ,т.к. Яна всё достаточно подробно рассказала.Скажу только,что очень тёплые чувства,воспоминания остались,после программы. А ещё порадовало,что за всё время был всего один рекламный блок...
VA: Алла пишет: Как я поняла,программа была записана незадолго до Нов.года Скорее, в десятых числах января.
Яна: VA пишет: И очень повеселила наивность артиста при его рассказе о созданном образе Турецкого из "Марша Турецкого". Не знаю, как насчет наивности, но надо отдать должное, чувству юмора артиста. Так весело рассказать, о том, что тебя чуть не угробил пьяный аквалангист??? Ну а дальше - тот самый "Театр у микрофона" двух артистов (артиста и ведущей) и смешных реплик неизвестного за кадром... за микрофоном... которые уж очень точно попадали в цель. Это был не театр, а скорее, просто умение и желание артиста соответствовать названию программы и ее стилю и духу. Это не первая программа, которую я слышала.
Татьяна: VA пишет: ...существовала на радио СССР такая замечательная передача..."Театр у микрофона". Передача "Какого черта"...вчера ностальгически напомнила мне о тех далеких, наивных временах... ...Ну а дальше - тот самый "Театр у микрофона"... Не самое худшее сравнение, мне кажется, - передача в свое время была действительно замечательная... А что касается "театра у микрофона" в передаче "Какого черта", так на то и Артист, чтобы играть роль - для него, видимо, это и есть тот самый "панцирь"... (да и каждый из нас подчас играет какую-то роль - в зависимости от ситуации, обстоятельств, окружающих людей, etc...)
VA: Яна пишет: Не знаю, как насчет наивности, но надо отдать должное, чувству юмора артиста. Так весело рассказать, о том, что тебя чуть не угробил пьяный аквалангист??? А я не про эту историю имела ввиду. А про отношение АД к создаваемому образу. Не правда ли, две разные вещи?..
VA: Татьяна пишет: Не самое худшее сравнение, мне кажется
Алла: Я почему говорила, что мне показалось, что записывали до Нов.года, просто про "Волкодава" как-то так упомянули, что вроде он ещё только выйдет на экран(или просто я не так поняла)...
Яна: VA пишет: А про отношение АД к создаваемому образу. Не правда ли, две разные вещи?.. А вот как на самом деле относится АЮ к своему образу, из этой предачи судить точно нельзя. Очень большой вопрос, что актер сказал серьезно, а что шутя. И прежде всего это касается образа Турецкого. Тут проще Анне расшифровать, если она посчитает нужным.
Яна: Алла пишет: Я почему говорила, что мне показалось, что записывали до Нов.года, просто про "Волкодава" как-то так упомянули, что вроде он ещё только выйдет на экран(или просто я не так поняла)... Нет, ты правильно поняла. Домогаров сазал, что фильм еще не вышел, и он его не видел. Как мы знаем на премьере "Волкодава", он был. Премьера состоялась до Нового года.
Jane: Но только почему-то ведущая спрашивала у АЮ, что ему подарили на Новый Год. Странно...
Татьяна: Мне тоже кажется, что это начало января. Яна пишет: ...на премьере "Волкодава", он был. Премьера состоялась до Нового года. Как вариант: на премьере был (т.е. принимал участие в "официальной" части), а сам фильм не смотрел. (Кстати, было сказано, что кто-то фильм видел, а кто-то - еще нет)
VA: Не суть важно, когда записывалась передача, чтобы столько внимания уделять дате записи.
Анна: Передачу я не слышала по личным причинам. Надеюсь, кто-нибудь поделиться записью. Интересно было почитать ваши впечатления. Неужели нас ждет новое-давно забытое старое в виде "Маскарада"?! Как здорово! Классика! А вот отношение Александра к роли нынешнего Турецкого известно из его собственных слов, в передаче он, явно, подыгрывает общему настрою. Что ж... он - Артист!
Яна: Анна пишет: Надеюсь, кто-нибудь поделиться записью Считай уже. И еще, на сайте появилась стенограмма. Буквально только, что.
Татьяна: Яна пишет: ...на сайте появилась стенограмма Вот здесь А это для тех, кому лень идти по ссылке : Суббота, 20 Январь 2007 Э. НИКОЛАЕВА – Суперпопулярный артист, чемпион гонораров и светских хроник, сердцеед, мечта российских девушек, баловень судьбы! Здравствуйте, Александр Домогаров. Ну, какого черта, ну, скажите, наконец, что, половина – это все-таки неправда? А. ДОМОГАРОВ – Это все неправда. Э. НИКОЛАЕВА – О! Вот так вот! Серьезен Александр! А. ДОМОГАРОВ – Я очень серьезен. С таким эпитетом можно просто сейчас выходить из студии и говорить: все, я уже выше звезд, больше мне стремиться не к чему, пожалуй, мы закончили этот разговор, поэтому спасибо вам большое, что вы нас послушали, вы услышали предысторию, а остальное вы все услышите потом. Э. НИКОЛАЕВА – Тем более что Александр очень спешит, и я его задерживаю. Саша, скажите, сколько интервью вы раздали за время своей звездности? А. ДОМОГАРОВ – За время своей звездности я раздал мало интервью! Э. НИКОЛАЕВА – Да, он совсем не дает. А. ДОМОГАРОВ – Я решил помолчать последнее время, вообще ничего не давать, потому что это бесполезно говорить что-либо, чтобы править потом тексты тех людей, которые потом все это записывают. Потом ты понимаешь, что ты этого вообще не говорил, поэтому лучше либо снимать интервью, либо как-то их озвучивать на радио. Мне очень жалко, что на радио не присутствуют видеокамеры, что радиослушатели не видят лица и не видят эмоций, которые человек выражает на своем лице. Мне всегда этого очень не хватало. Я слышу радио, я хочу сразу видеть, что человек чувствует в этот момент, когда его начинают заводить, он начинает волноваться по этому поводу. Интервью я дал, наверно, много, пришел к выводу, что их надо прекратить давать вообще. Э. НИКОЛАЕВА – Потому что, наверное, уровень журналистики такой, что все переврут, да, Саша? А. ДОМОГАРОВ – Да нет, понимаете, мы все привыкли очень к врачебной этике, мы привыкли говорить о педагогической этике, мы забыли, что есть другие этики, извините за нерусский язык. Э. НИКОЛАЕВА – Знаете, Саша, всякий раз боятся журналисты, что человек разоткровенничался в интервью, открылся, излил душу, а потом пройдет денечка два, он скажет: «А чего это я так расслабился, а?» – и возьмет все и почеркает. А. ДОМОГАРОВ – Почеркает? Да нет, он всегда говорит то, что на данный момент он думает и чувствует, другое дело, как это преподнести. Э. НИКОЛАЕВА – Отписать. А. ДОМОГАРОВ – Да. Потому что я иногда, может быть, своими словами выражу (жалко нет видеокамеры) какую-то одну мысль, а человек ее слышит совершенно по-другому. Это как «Нельзя помиловать». Помните этот детский мультфильм, когда одну запятую меняешь, и все, и сразу становится смысл другой. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, вас все упрекают в этой вашей звездности. А когда, по-вашему, эта так называемая звездность началась? А. ДОМОГАРОВ – Для меня это вообще открытие, потому что вдруг я о себе узнаю какие-то вещи, что я заносчив, что я амбициозен, что я такой, сякой, разэтакий. По-моему, насколько я помню, я не давал никому таких поводов. Другое дело, что я закрылся в какой-то определенный момент жизни, понял, что не надо быть откровенным, не надо быть искренним в этой жизни по отношению к чужим людям. Поймите меня правильно. Если эти люди начинают воспринимать это как звездность. Я в тысячный раз повторяю, нету этого института в России. Нету! Прекратите это слово упоминать. Я понимаю, звезда, которая приезжает в Парагвай, ее узнают с трапа самолета, вот это наверное звезда, мегазвезда. Я тут недавно видел в каком-то журнале фотографию. Приехали три артиста: Клуни, Брэд Пит и… не помню, забыл. И в стране все встало на три часа. Просто встало. Три артиста приехали. И в стране встало (в Венесуэле) все. Вот это я понимаю, подъехали звезды наверное. А у нас это вечные эпитеты. У нас все звезды, понимаете. Мне так радостно, что у нас такой звездный небосклон. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, но я думаю, это, наверное, просто у них так хорошо работает шоу-бизнес, вот шоу-бизнесовская машина по раскрутке, по пиару. А. ДОМОГАРОВ – Я не знаю, как у них работает, но, наверное, она хорошо работает. Дело в том, что люди делают какой-то продукт, который выходит на мир. А у нас в деревне Пупупкино выходит картина, и в деревне Пупупкино не знают, как фамилия артиста. Они по лицу могут узнать Пупупкина, понимаете, что фамилия у него Пупупкин, никто не знает. Э. НИКОЛАЕВА – Ну ладно, Саша, уж к вам это не имеет никакого отношения. Уж кто такой Домогаров, знает каждый школьник. А. ДОМОГАРОВ – Да, они все читают газеты «Жизнь», «День» или что там еще… «Экспресс-газету», поэтому они знают. Они же не знают, что Домогаров делает на сцене, для них такое великое открытие: он еще и в театре играет. Вот мне недавно задали вопрос, а в каком вы театре работаете. Я говорю, вы хотите у меня брать интервью? Вы представляете, что я могу ответить в этот момент? Э. НИКОЛАЕВА – Саша, а в каком вы театре работаете? А. ДОМОГАРОВ – А… Господа, пожалуй, я пошел, интервью закончилось. Я работаю в театре «Московского совета», который очень люблю. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, а еще говорят про директора съемочной группы «Турецкого»: если бы он тратил столько времени на разборки с женщинами, когда бы он работал – говорит директор съемочной группы «Марша Турецкого». Что, плотный график? А. ДОМОГАРОВ – Плотный очень график, слава богу, что он будет такой же плотности до марта месяца. Э. НИКОЛАЕВА – Расписано все уже, наверное, по часам, да? А. ДОМОГАРОВ – Ну, не по часам – по дням точно. И я очень рад этому, потому что видна перспектива: куда надо бежать, и что надо успеть сделать, и потом уже планировать какие-то дальнейшие дела. И это очень хороший внутренний стержень, который тебе дает возможность бежать не по кругу, а чуть дальше, дальше, дальше, дальше. Ты флажки себе ставишь: это отработал, дальше вот это начинается, это, это, это начинается. Это очень хорошая дистанция. Э. НИКОЛАЕВА – Я почему вас все-таки приписали в писаные сердцееды, Саша? Мечту российских девушек – это понятно. А. ДОМОГАРОВ – Вы знаете, я как-то мечту российских девушек не оправдываю, наверное. Э. НИКОЛАЕВА – Да, в собственных глазах? А. ДОМОГАРОВ – Я достаточно такой человек, приверженец каких-то очень семейных традиций. Наверное, там у каждого свое понятие семьи, но у меня свое понятие семьи, дома, по крайней мере. Я просто не буду такими высокими словами бросаться, как семья – дома, наверное. Поэтому какой там я сердцеед, не знаю. Давно я себя не видел ни в каких праздниках, ни в каких общественных местах, не любитель я этого дела. Э. НИКОЛАЕВА – Каких-то флиртов не было, да? А. ДОМОГАРОВ – Ну, мне приписана масса флиртов, понимаете. Последний флирт, который мне приписали – это с женой Андрея Сергеевича Кончаловского. Э. НИКОЛАЕВА – Да?! А. ДОМОГАРОВ – Замечательная артистка Юлия Высоцкая. У нас была съемка в «Крокус-Сити» на выставке миллиардеров. И естественно, Андрей Сергеевич шел впереди на несколько шагов, метров на десять, ну а мы с Юлечкой должны были пройти просто среди людей. Нас снимали в такой журналисткой манере съемки, и у людей конечно был шок, просто шок! Потому что сзади шла вся наша группа. Они потом подошли и говорят, вы бы слышали, что они говорят. Вы бы слышали, что они говорят! Ну, потом пошли определенные статьи, определенного кривотолка, толка и характера. Андрей Сергеевич уже сразу послед этого шел, говорил: «Ну все, я уже знаю даже какая будет… хм…. Потому что, - говорит, - я тоже кое-что слышал». Э. НИКОЛАЕВА – Саша, а вот такой плотный график, когда все расписано до следующей весны, и ради чего это все, ради денег? А. ДОМОГАРОВ – Никогда не работал за деньги, хотя не считаю, что это какая-то такая вещь, которая должна сразу… А вы работаете за деньги?! Я думаю, что труд должен быть оплачен, оплачен в силу того, что на что-то надо жить, и оплачен должен быть по той затрате, которую ты несешь и по тем своим внутренним затратам и иным затратам, что ты отдаешь, что ты должен получить в результате. Я имею в виду продукт и т.д. Я всегда старался выбирать материалы, старался делать свое дело хорошо. Э. НИКОЛАЕВА – А вот некоторые ведь говорят, что художественные достоинства сериалов сомнительны. Или вам так не кажется? А. ДОМОГАРОВ – Вы знаете, буду драться с этими людьми в кровь, потому что я устал слышать. Есть у нас теперь такое модное разделение: сериальный артист и киношный артист. Этот водораздел существует на Западе. Притом даже там не сериалы, а сиквелы так называемые. Вот в сиквелах люди снимающиеся (там я имею в виду), они действительно имеют очень трудный доступ до большого кино. Сериальные же артисты, тот же, которого я упомянул, Джордж Клуни, ну, «Скорая помощь» ему сделала ту карьеру, сейчас это один из мощных киноартистов. Хотя он снимался в кино, никогда этим никому не мешал. Насколько тяжела эта работа в сериале, насколько ты взваливаешь на себя за короткий промежуток времени сняться одновременно в 12 картинах, можно сказать так, в 12 фильмах, работа такая же, она плотнее, она серьезнее в этом плане. Это не киношные 3 минуты в день. Это 12 – 15 минут в день. И это твоя проблема, если ты допустишь себе это делать «мылом», либо ты допускаешь до себя и говоришь, нет, я не очень серьезно. Да, эта смена может растянуться на 20 часов вместо 12-ти, да, это тяжело, потому что надо в себе держать, все 12 серий, 24 серии и прыгать из первой в пятнадцатую, из пятнадцатой – в четвертую, из четвертой – в шестнадцатую. Э. НИКОЛАЕВА – И все-таки перевоплощаться А. ДОМОГАРОВ – Держать линию, по крайней мере, ту, которую ты должен провести через 24 серии. Э. НИКОЛАЕВА – Итак, в студии нашей программы Александр Домогаров – популярный актер снова за работой. Саша, у нас рубрика «Блиц-вопросы». Это коротко о вас. Вы когда-нибудь писали автобиографию? А. ДОМОГАРОВ – Нет, никогда. Э. НИКОЛАЕВА – Ну вот, пишите. А. ДОМОГАРОВ – Нет, писал для энциклопедии. Я в какой-то энциклопедии сейчас должен быть. Не знаю, в какой-то. Не знаю, куда меня занесли, как животное коалу в «красную книгу». Э. НИКОЛАЕВА – Коала Александр Домогаров. Что вы про себя написали, много? А. ДОМОГАРОВ – Нет, очень мало. Ко мне опять пришли журналисты, говорят, расскажите о себе. Я говорю, родился, учился, в одном театре, женился, во втором театре, ребенок… И все. И больше мне нечего рассказывать. Э. НИКОЛАЕВА – Ваша новая девушка Александрова – это та, которая… А. ДОМОГАРОВ – Эта тема закрыта, никому ничего не скажу. Марина Александрова – это Марина Александрова, актриса, артистка театра «Современник». Александр Домогаров – артист театра «Московского совета». Вот и все, что я могу сказать по этому поводу. Э. НИКОЛАЕВА – Зачем на острова поехали? «Первый канал» все-таки, круто. А. ДОМОГАРОВ – Ну нет, дело не в крутизне. А дело в том, что хотелось какого-то адреналина. Первый – панамский – было такое испытание для меня самого. А африканский был действительно достаточно тяжелый. Потому что была другая программа, ставились другие задачи. И уже зная всю систему игры, мне это уже было интересно самому, что там будет происходить, и как люди будут изменяться. И я уже наблюдал со знанием того процесса, в который они попали, и что с ними будет. Это правда, очень интересно, как психологически меняются люди за 45 дней пребывания в изолированном месте. Э. НИКОЛАЕВА – Действительно изолированном? Действительно меняются? А. ДОМОГАРОВ – Я не буду раскрывать всех тайн, понимаете, это, ну… я считаю, что это изоляция. Изоляция. И люди действительно очень серьезны. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, а вам как ведущему не были там созданы комфортные условия, отличные от других? А. ДОМОГАРОВ – У нас были, естественно, другие условия, нежели у участников. Но я могу сказать, что эти комфортные условия соответствовали названию передачи. То есть они комфортные – комфортные, но понимаешь, что ты живешь тоже в некоей резервации. Э. НИКОЛАЕВА – Злые языки говорят, что это все ради «Колчака» (ваш проект «Колчак», с которым вы просто…) А. ДОМОГАРОВ – Нет, это не ради «Колчака», это просто очень хорошее отношение с авторами программы. Э. НИКОЛАЕВА – С Сашей Любимовым? А. ДОМОГАРОВ – Саша Любимов – да. Потом он отошел. Константин Львович как руководитель «Первого канала». Э. НИКОЛАЕВА – Какие отношения с алкоголем? А. ДОМОГАРОВ – Ха-ха! Замечательные отношения с алкоголем. Я думаю, что то, что выпито, то, что будет выпито – это все мое и я никогда не считал, я не буду человеком, который скажет: «Как это страшно! Что вы?!» Это нормальное состояние людей, которые ищут какой-то выход из стрессовых ситуаций. Кто-то ищет их в наркотиках. Я могу сказать, что были наверное какие-то моменты, которые не надо упоминать в моей жизни, но дело в том, что я считаю, что это нормально. Я не ханжа, я понимаю, что, может быть, не надо этим злоупотреблять, наверное, и я в какой-то момент понял, что надо как-то приостановиться в этой жизни, но это норма, это так должно быть, это выход. Если я скажу, что я никогда не пил и «что вы, что вы я не знаю, что это такое» – я знаю, что это такое. Так скажем. Э. НИКОЛАЕВА – Получается, вы, как любая творческая личность, высокохудожественная такая, вы очень ранимы и вы считаете, что… А. ДОМОГАРОВ – Я безумно раним. Но я очень закрытый. Очень точно обо мне сказала Дружинина. Ты же рачок у меня. Я говорю, да, я рачок. Такой панцирь у тебя, такие клешни, ты так кусаешься больно, а внутри ты теплый, мягкий, нежное мяско такое. Э. НИКОЛАЕВА – А с друзьями, Саша? У вас друзья на работе или по жизни? А. ДОМОГАРОВ – Я очень сложно всегда отношусь к этому. Я очень не люблю, когда вечно упоминают слово друг. Приятели – да, приятелей очень много. Друзей очень мало. В самые тяжелые моменты смотришь в мобильный телефон, там 485 телефонов, а в результате понимаешь, что позвонить-то можешь дай бог двум. Я не беру родственников. Двум – трем людям, ты понимаешь, что они среагируют. Но вдруг какой-то происходит момент жизни, и на тебя откликаются люди, на которых ты вообще не думал, не приклеивал им вот это ответственное звание друга. Я считаю, другом надо называть людей, когда ты понимаешь относительно себя, что ты будешь дружить, что ты можешь все бросить в какой-то определенный момент и прийти на помощь. Я знаю, что я смогу, но я не уверен, что если вдруг в моей жизни произойдет что-то, что если мне в этот момент позвонят, я скажу, брат, извини, я… Тогда я кто? Я тогда боюсь. Все время говорят, друг, друг. У меня есть братья по жизни, которые пришли ко мне. Что-то происходит в жизни, потом ты говоришь, ты даже не друг, ты брат. Это такое мужское понятие «брат». Вот у меня есть такие люди, их очень мало. И я знаю, что можно позвонить, и эти братья бросят все и прилетят, где бы они ни были, помогут. Просто в жизни случилось так, что эти люди делали такие вещи, такие крюки по жизни, чтобы прийти, протянуть руку, что у меня нет сомнений, что эти люди будут ко мне так же относиться, и я к ним буду так же относиться. Э. НИКОЛАЕВА – Вот какой Саша искренний. А я думала, будет сейчас совсем такой колючка. Кстати, Домогаров – что за редкая фамилия такая, Александр? А. ДОМОГАРОВ – Папа проводил какие-то исследования древа, где-то он остановился на пятом колене. Много очень смешанных кровей. Это фамилия мамы отца. У дедушки была другая фамилия. По отцовской линии есть и немцы, есть французы, есть евреи. Э. НИКОЛАЕВА – Какая другая? А. ДОМОГАРОВ – Кованько. Э. НИКОЛАЕВА – Так это украинская, по-моему? А. ДОМОГАРОВ – Она украинская, да. Украинско-польская. А по маминой – латыши, литовцы, эстонцы и русские… много. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, скажите, так что у вас с «Колчаком»? За что вы его так полюбили, нашли родственную душу? А. ДОМОГАРОВ – Я считал и считаю (очень жалко, насколько я сейчас понимаю, что там с проектом какая-то творится непонятная история), я считаю, что, к сожалению, о нем очень много говорят, о нем сейчас очень много пишут и очень много стараются о нем какие-то проводить исследования. Э. НИКОЛАЕВА – Вы же там целый сценарий написали. А. ДОМОГАРОВ – Я сценарий не писал. Сценарий писала замечательная Зоя Кудря. Очень страшная история человека, очень сильного человека, очень мощного человека, ученого. У нас странное представление, и хотелось как-то так… История великого, действительно великого человека, который попал в этот срез страшный истории. История великой любви, история великих отношений, история страшных падений, история страшного ухода из жизни человека, который сделал для России очень много. И как-то мне хотелось об этом очень серьезно говорить. К сожалению, у меня это не получилось. Э. НИКОЛАЕВА – Сейчас наше детективное повествование прервется рекламой. Встретимся через минуточку. РЕКЛАМА Э. НИКОЛАЕВА – Ну что же, в студии нашей программы Александр Домогаров – популярный актер снова за работой. Я бы еще добавила к этому эпитеты: сердцеед, мечта российских девушек, но баловнем судьбы я бы его уже не назвала, потому что чувствуется, что он постоянно в работе. А. ДОМОГАРОВ – Продолжим с чего начали. Спасибо большое, после всех этих эпитетов я ухожу из студии! До свидания! Э. НИКОЛАЕВА – Нет, Александр, останьтесь! Я вас умоляю! Саша, а что это правда, что «Колчака» с вашей идеей, которой вы были одержимы, отодвинули, и Костя Хабенский будет играть? А. ДОМОГАРОВ – Да, Костя Хабенский назначен на эту роль. Он замечательный артист. Э. НИКОЛАЕВА – Но это же трагедия! А. ДОМОГАРОВ – Я сейчас серьезно говорю, что он замечательный артист, и мы не дружны, но я к нему действительно очень хорошо отношусь. Это без всяких экивоков. Потому что он действительно очень профессиональный. Э. НИКОЛАЕВА – Но как вы так сдали свои позиции? Это же ваша идея. А. ДОМОГАРОВ – А… ну, здесь же мы же… мы же исполнители, мы же как-то… К сожалению, уже после этого как-то не хочется. И я знаю, в принципе, что это четвертая попытка подойти к этой фигуре. И четвертая попытка не дается. Я просто разговаривал со священнослужителем, он говорит, ну, не дается этот человек, не хочет, чтобы о нем говорили. Может быть, оно и к лучшему. Может быть, и не надо. Э. НИКОЛАЕВА – Кто ваш агент, Саша? А. ДОМОГАРОВ – Мой агент находится в Польше. Очень давние отношения, еще с Каннского фестиваля, где была представлена картина… Иоланта Скавроньская, которая тогда работала в системе, как у нас сейчас называют, кино не для всех. Человек, который связан с кино. Так получилось, что она стала представлять мои интересы. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, а вы сами как, решительный переговорщик? А. ДОМОГАРОВ – Нет, специально для этого и существует агент. Я могу разговаривать на творческие темы, я могу спрашивать, что вы хотите, как я вижу, что я… но у нас такое разделение есть. То есть все административно-юридические вопросы выясняет она, графики составляет она, я могу разговаривать только на творческие темы. Меня это очень устраивает, потому что я не хочу себе забивать голову, сколько дней, каких дней, когда я должен куда-то поехать, когда у меня билет, во сколько я лечу, во сколько я прилетаю, куда я должен ехать, когда я прилечу. Вот у меня просто приходит каждую неделю факс: ты должен поехать туда-то, ты должен приехать туда-то, ты должен войти туда-то, у тебя во столько-то, тогда-то, вот у тебя спектакль такой-то, у тебя…. Мне замечательно поэтому жить. Я сразу вижу, я могу ей позвонить, сказать, спасибо Ёлка, спасибо за выходные, которые ты мне устроила. Их у меня один, который я, видимо, отдам туда-то, потому ты этого еще не знаешь: «Как я этого не знаю, я должна знать». Э. НИКОЛАЕВА – Забавно. Да, Саша, но это правда, что вы требуете каких-то немыслимых гонораров, несмотря на то, что… А. ДОМОГАРОВ – (Смеется). Я вам скажу… Э. НИКОЛАЕВА – За «Турецкого» что-то писали тут… А. ДОМОГАРОВ – Я читал. Меня порадовало. Пускай так думают, мне нравится. Э. НИКОЛАЕВА – Миллион запросил. А. ДОМОГАРОВ – Меня очень радует эта ситуация. Пускай я буду входить в десятку богатых женихов России. Вот так вот. Десятка богатых свободных женихов России. Э. НИКОЛАЕВА – Ну а почему бы нет? Мы же знаем, и Стасик Садальский, дружок мой постоянный, говорит о том, что эти продюсеры совсем обнаглели, они просто обкрадывают нас, артистов, - кричит он, рвет рубаху на своей пухлой груди! А. ДОМОГАРОВ – Я за Стаса не буду отвечать, может, его кто-то и обманывает. У меня хорошие агенты. Может быть, нам конечно и не доплачивают, все должны кушать, я считаю. И продюсеры тоже, бедные, мне их жалко очень всегда. Э. НИКОЛАЕВА – Миллион получили? А. ДОМОГАРОВ – Миллион – нет, не получил. Э. НИКОЛАЕВА – Ну около-то? Это коммерческая тайна, надо говорит жестко. А. ДОМОГАРОВ – Зачем? Э. НИКОЛАЕВА – Он так загадочно улыбается. Что там с «Маршем Турецкого»? Когда вы уже нас порадуете визуально? А. ДОМОГАРОВ – В марте мы заканчиваем картину. То есть мы заканчиваем 24 серии. В марте мы должны закончить. 10-го марта. На выходе, я думаю, что это будет к осени. Э. НИКОЛАЕВА – Пока смонтируется все, да? А. ДОМОГАРОВ – Пока смонтируется, пока озвучится. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, я знаю, появляется в Гененджике наездами, живет в 4-звездочной гостинице «Белый дом», звездной болезнью не страдает. А. ДОМОГАРОВ – Где, простите? Э. НИКОЛАЕВА – Какой-то «Белый дом». Или я ошиблась, Саша? Гостиница так не называется? А. ДОМОГАРОВ – Нет, мы жили в пансионате, название было совершенно другое. Э. НИКОЛАЕВА – Что-то перепутала уже, сглючило. А. ДОМОГАРОВ – Это неверная информация. Э. НИКОЛАЕВА – Не так! Не так! А. ДОМОГАРОВ – Да, в Геленджике мы сидели полтора месяца. Я действительно был наездами, потому что я вылетал в Москву на спектакли. Э. НИКОЛАЕВА – Спектакль какой ваш сейчас самый любимый в «Моссовете»? А. ДОМОГАРОВ – А у меня их всего три, поэтому они все любимые. У меня остались… «Милый друг» ушел со сцены, и остался «Сирано де Бержерак», «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Мой бедный Марат». Э. НИКОЛАЕВА – Ходит на них сейчас народ-то? А. ДОМОГАРОВ – Так, до свидания! Э. НИКОЛАЕВА – В театры ходят?! В театры вообще люди ходят? А. ДОМОГАРОВ – Ходят-ходят. Э. НИКОЛАЕВА – Полный зал? А. ДОМОГАРОВ – Мне очень радостно, что «Сирано» идет пять лет. Меня другое беспокоит. Понимаете, я сейчас ничего не хочу сказать про другие спектакли, но ведь какой-то журнал тут под названием «Афиша». И там рекомендованные спектакли недели от Зинаиды Дудун. И вот Зинаида Дудун пишет: рекомендую сходить на спектакль … в театре таком-то. Я думаю, ты смотри-ка, а наших нет ни одного, притом на неделе и «Сирано» идет, и «Джекил». Думаю, ну как же. Я говорю директору театра, Валентина Тихоновна, ну почему рекомендуемый Верой Дудун вот этот спектакль. Она говорит, надо продавать как-то билеты на спектакли, говорит, а вам-то зачем. И выходишь, и думаешь, господи, какой… а может, не надо писать Дудун, что надо к нам ходить, может, и так сойдет все. Потому что когда выходишь на сцену, видишь вот эту… у нас такая чаша: партер, амфитеатр, два яруса, три яруса, и когда ты туда поднимаешь глаза, ты видишь, вот там люди сидят, и думаешь, вот это наверное великое счастье. Э. НИКОЛАЕВА – Ой, Саша, у вас страсть наверное постоянно. Выходишь, это же какое количество энергетики, и все тебя… А. ДОМОГАРОВ – Честно сказать, это самый любимый момент, он самый жесткий, наверное, и самый любимый, потому что ведь их 1 200 понимаете, и для меня был шок, когда я посмотрел в «Золотой маске», когда «Золотая маска» шла, я посмотрел спектакль с Алисой Фрейндлих «Розовая дама», моноспектакль. И она играла в театре «Моссовета». И я видел театр изнутри. Я вижу вот эту штуку. И когда она одна два с половиной часа одна, продержала этот зал, и когда зал 15 минут стоял и хлопал, и я понимаю, какая же сила должна быть у артиста, чтобы одному держать этот зал. Ты выходишь на сцену, ты понимаешь, что 1 200, они разные, они по-разному к тебе относятся: очень много людей тебя не любя, очень много людей скептических, очень много людей, настроенных к тебе не положительным образом, но когда ты понимаешь, и это твой первый выход на сцену… Со мной выходит мой костюмер, который меня провожает на выход, все равно выходишь из зала, и я так стою перед выходом, причем уже спектакль идет минут 7, и открывает она двери, я так киваю головой, она открывает занавеску, я вижу зал, я вижу сцену, что там идет действие, и я должен пойти по ступенькам, по которым идет зритель. И я стою, говорю, как гладиатор. Вот правда, ощущение, что ты должен войти в эту чашу. А они же сразу смотрят на тебя, говорят, ты кто. А ну-ка, Домогаров, давай. А ну-ка докажи-ка. И когда в конце спектакля я понимаю, что они встают, я думаю, вот, ага. У меня есть замечательное слово. Пятый акт все равно очень тяжелый, потому что два артиста, идет вся история, что вообще произошло. И я, выходя со сцены (мне очень тяжело, я еле стою, у меня дыхалка не работает), я выхожу, опять меня встречает любимый костюмер. Я говорю: «А это вам на закуску!» Когда ощущение, они молчат. И вот такое, когда ты выдаешь этот «блид-бдух», «а это вам на закуску». И они молчат и плачут. Думаешь, а вот так вот! Вот не надо с таким лицом приходить. Э. НИКОЛАЕВА – Смеется. Отмстил любимым зрителям! Браво! А. ДОМОГАРОВ – Я их люблю, правда. Они наивные. Э. НИКОЛАЕВА – Ну и вы тоже, знаете… кто кого. Тут уже такой поединок. Такая жизнь звериная А. ДОМОГАРОВ – Здесь только так. Э. НИКОЛАЕВА – Вам не кажется, что вы уже и сами стали немножечко Турецким? Я так сразу на «Турецкого» перешла. Не достал вас этот образ, Саша? А. ДОМОГАРОВ – Нет, меня не достал. Не то, что меня не достал, он мой. Он придуман был четыре года тому назад Михаилом Иосифовичем Туманишвили, мной, моими замечательными партнерами. И мы вот сейчас ночами повтор идет, я сплю, вижу какие-то сцены, думаю, ну это же сыграть нельзя. Ну правда, это сыграть нельзя. Это такие внутренние наши отношения. Мой замечательный продюсер Таня Воронович говорит, я тут смотрела ночью, тоже включила… У нас в хорошее время показывают «Турецкого» - в прайм-тайм – часа в четыре утра. Э. НИКОЛАЕВА – По какому каналу? По НТВ? Которые перекупили у «России». А. ДОМОГАРОВ – По-моему. И она говорит, ты знаешь, я смотрела, я такой кайф ловлю. Потому что я смотрю, ты, и вот друг друга люди подкалывают сидят при четырех камерах. Это замечательные отношения, потому что что-то такое создано было внутри. И это мое. Почему меня может напрягать Турецкий? Турецкий – это я. Мои глаза, моя пластика, мои примочки, мои хохмачки, мои шуточки-прибауточки. Э. НИКОЛАЕВА – Не достал вас этот образ, Саша? А. ДОМОГАРОВ – Как он может меня достать? Он мой. Н,у как я могу сам себя достать? Могу, конечно, иногда. Э. НИКОЛАЕВА – Когда? А. ДОМОГАРОВ – Когда сам себя перекушаю. Уже какая-то оскомина на Домогарова. Уже хорош, много тебя, уйди! Уйди, друг! Уйди, мой замечательный второй друг! Э. НИКОЛАЕВА – Саша, вы советуетесь, когда у вас проблемы в душе накипают за целый день, за какой-то период? А. ДОМОГАРОВ – Я так привык все внутри себя как-то перелопачивать. И не считаю нужным. Когда уж очень плохо, когда нужен… как говорил мой приятель, когда нужны свежие уши. Надо найти свежие уши. Поплакаться в жилетку – это другое. А вот свежие уши, кого-нибудь ударить по ушам, через три часа он забудет то, что ты ему говорил, а ты вроде как вылил то, что надо вылить. Э. НИКОЛАЕВА – Итак, в студии нашей программы Александр Домогаров – артист, который хочет быть Турецким. А. ДОМОГАРОВ – Я не хочу быть, я хочу быть королем Лиром. Э. НИКОЛАЕВА – Да! А. ДОМОГАРОВ – А может быть я хочу Арбениным быть. Почему Турецким? Я уже Турецкий! Нет, все-таки это конечно страшный… Только у нас это может быть. «Турецкому приклеили нос» – вот такие рецензии приходят. Добрые братья журналисты! Э. НИКОЛАЕВА – То есть вас уже воспринимают Турецким, который играет где-то. А. ДОМОГАРОВ – Турецкий играет Сирано. Э. НИКОЛАЕВА – Ему поэтому приклеили нос. Наивные. Значит, скажем так: Домогаров, Александр Домогаров. «Немного Домогарова фильму не повредило. Артисту были предложены две роли. Домогаров тяготел ко второму варианту, но режиссер склонил его к первому, в результате «Волкодав» быстро пригвождает людоеда к бревенчатой стене». Вас можно поздравить, Саша, фильм «Волкодав» с вашим участием претендует на лавры ежегодного российского блок-бастера. А. ДОМОГАРОВ – Я очень искренне поздравляю Колю Лебедева, потому что действительно мы были на пресс-конференции, ...
Татьяна: ... и на всей пресс-конференции я выделил его одну фразу. Когда задали вопрос, а вы будете снимать продолжение, Николай, он сказал, что пути господни неисповедимы, одно знаю, что это та работа, в которую если я еще раз пущусь, я знаю, что мне будет это стоить. Это очень тяжелый труд. И Коля на себя взваливал действительно очень тяжелую ношу. Я рад, что зритель скоро увидит это действо. Я не видел картину до сих пор. Я хочу ее посмотреть, может быть в премьеру. Э. НИКОЛАЕВА – А кто-то уже увидел. А. ДОМОГАРОВ – Кто-то видел, да. Какие-то рецензии уже пошли. На них обращать внимание не надо. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, ну и как вам игралось этого людоеда? А. ДОМОГАРОВ – У меня было три дня съемочных, боже мой! У нас с Колькой был замечательный разговор. Он говорит, у меня есть две роли: одна в маске в конце, а вторая без маски вначале. Я говорю, давай в маске в конце, на что он не согласился. А на пресс-конференции я понял, что в маске в конце у него есть продолжение в третьей части, я ему говорю, Коля, что же ты мне зарубил роль. В общем, без маски вначале, и убит я через минуту после появления на экране. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, а может быть будет как с Турецким, который вроде как тоже умер, почил в бозе и вдруг реанимировался. А. ДОМОГАРОВ – Может быть. Это замечательная работа для меня. Опять я вернулся к своим замечательным любимым мечам, лошадкам, поскакал только в несколько другом образе, образе людоеда. Ко мне подошла девочка, говорит, вы правда людоед. Я говорю, да, людоед… А вы что, прямо людей кушаете. Я говорю, нет, людей я не кушаю. Тогда можно я вам конфетку дам. Я говорю, можно. Э. НИКОЛАЕВА – Читаешь про вас, не нарадуешься. Просто Д’ Артаньян какой-то. И на лошади сам скачет, и фехтует. Где вы вообще учились, откуда лошадки любимые? А. ДОМОГАРОВ – Знаете, я учился в жизни. Мы все учились много чему-нибудь и как-нибудь. Так же и складывалось, что надо было скакать, надо было фехтовать. Никогда ничем не занимался. Э. НИКОЛАЕВА – Даже не ходили на ипподром? А. ДОМОГАРОВ – Ходили, когда надо было. Когда третьи «Гардемарины» начались, я ходил на ипподром. Э. НИКОЛАЕВА – Какое место заняли на чемпионате по артистическому фехтованию? А. ДОМОГАРОВ – Никакого. Я никакого места никогда не занимал. У меня никаких наград нет, кроме премии «Чайка» и премии «Содружества» за «Огнем и мечом». Вообще я как-то очень тихо по жизни иду. Э. НИКОЛАЕВА – Что, вы не заслуженный? А. ДОМОГАРОВ – Нет, я заслуженный артист. Э. НИКОЛАЕВА – Но не народный? А. ДОМОГАРОВ – Нет. У нас была в свое время хохма очень хорошая. Меньшиков говорит, Домогаров, а ты какой:? Я говорю, никакой. Говорит, о, значит нас трое: ты, Балуев и я. Мы артисты были, просто артисты. Э. НИКОЛАЕВА – Кстати, в Голливуде, по-моему, нет такого, просто артисты. А. ДОМОГАРОВ – У них вообще нет. У них есть «стар», «мегастар». Э. НИКОЛАЕВА – 20 миллионов или 10. А. ДОМОГАРОВ – И потом в Венесуэлу приезжает, и страна встает на три дня – народный ты, не народный – просто страна прекращает работу. Приехал Джордж Клуни и Брэд Пит. Ну, просто страна встала. Три парня прошли по главной улице. Э. НИКОЛАЕВА – А мечтаете о таком, Саша? А. ДОМОГАРОВ – Вы знаете, в моей жизни было такое. Я понял, что такое слава «Битлз», правда, мне было тогда чуть-чуть поменьше лет, и когда Хоффман сделал такую премьеру польскую до выхода «Огнем и мечом», он провез картину по всем крупным городам. Я понял, что такое нельзя выйти из гостиницы, я понял, что такое толпа народу, и я понял, что такое выйти через кухню, я понял, что такое ехать с охраной, я понял, что такое нельзя войти в кинотеатр. Я все это понял. И вы знаете, мне достаточно. Э. НИКОЛАЕВА – И надо это? А. ДОМОГАРОВ – Надо. Нет, это надо. Это признание, это любовь такая, действительно искренняя любовь людей, которые хотят дотронуться, хотят увидеть. Другое дело, что это может быть сильно назойливо, да, это опасно может быть, потому что толпа непредсказуема. Но это тот витамин, который артисту очень нужен. Э. НИКОЛАЕВА – Адреналин. А. ДОМОГАРОВ – Ну, адреналин, витамин. Э. НИКОЛАЕВА – Витамин лучше. А. ДОМОГАРОВ – Витамин. Э. НИКОЛАЕВА – Вы кушаете? А. ДОМОГАРОВ – Когда-то кушал чего-то, сейчас перестал, потому что некогда витаминов, поспать бы. В сутках часу не хватает. Э. НИКОЛАЕВА – Зачем вы, Саша, сами от руки исполняете? А. ДОМОГАРОВ – Потому что считаю, что это профессия, потому что надо делать, сколько можешь, потому что я все понимаю, что мы сейчас опять входим в ту стадию, что продюсеры очень беспокоятся за артистов, потому что ему тащить на себе следующие 20 серий и по возможности надо… каскадеры. Но если ты можешь ,ты должен сам себе доказать, что я это могу. Если уж совсем это будет тяжело, тогда да, тогда есть дублер конечно. Но на это уповать и говорить, что нет, у меня есть замена, это как все равно тут у нас идет мюзикл, взять плюс записать, сказать, ну, чего, у меня плюсик есть, давайте мы под плюсик поработаем, под фанеру. Чего напрягаться. Нет, тогда нет вот этого драйва, кайфа профессии. На «Турецком» тогда мы делали тоже трюк, когда мы уже все придумали, что каскадер у меня. Туманишвили об этом не знал. Мы ему сообщили уже непосредственно перед трюком, когда я уже стал одевать костюм, налокотники, наколенники, шлем. Он говорит, ты чего делаешь. Я говорю, Михаил Юрьевич, мы не хотели вас расстраивать, но в машине буду я. Ты что! Тюрьма! Это же нельзя! Я говорю, все решено уже, даже не говорите ничего. И в результате мы переворачиваемся в машине. Э. НИКОЛАЕВА – Кошмар! А что говорят любимые? А. ДОМОГАРОВ – А любимым-то зачем это знать? Э. НИКОЛАЕВА – Риск. А. ДОМОГАРОВ – А зачем им знать. Э. НИКОЛАЕВА – «Саша, я тебе запрещаю!» А. ДОМОГАРОВ – А кто об этом знает? Об этом я могу рассказать вечером. Либо ей сообщат уже… какая разница. Э. НИКОЛАЕВА – Это плохо. А. ДОМОГАРОВ – «А я волнуюсь!» Чего волноваться? Либо тебе позвонят из больницы, либо тебе позвонят уже и скажут, вы знаете, уже все, уже тут нечего даже. Либо я приду домой, буду пить кофе, рассказывать с ухмылкой, ты знаешь, а мы сегодня крутились, или упали, или прыгали. Логично? Логично. Э. НИКОЛАЕВА – Как-то по-мужски, но немножко жестковато. А. ДОМОГАРОВ – А чего делать? Жизнь такая. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, ну как вы там накачивались. Я смотрю, вы такой крепенький, подтянутый. Вас хочется потрогать. А. ДОМОГАРОВ – Потрогайте, пожалуйста. Э. НИКОЛАЕВА – Ой, какой мужчина крепкий. Ходит в спортзалы. А. ДОМОГАРОВ – Хожу, но когда есть время, в основном ночью. Времени не хватает. Но ночью хорошо, там никого народа нет. Поэтому круглосуточно это все помогает. Поплавать, попариться, побегать, покачать. Э. НИКОЛАЕВА – Отлично. Зачем в Геленджике в какую-то подводную клетку полезли и чуть не утонули? А. ДОМОГАРОВ – Это к режиссеру Штрому. Э. НИКОЛАЕВА – Больше так не делайте! А. ДОМОГАРОВ – Мы не утонули, все было нормально. Просто мы так… Э. НИКОЛАЕВА – Сколько дамочек будет плакать! А. ДОМОГАРОВ – Это к вашему разговору, к тому, что, ой, нельзя. У нас был замечательный директор, говорит, а если твои мама с папой будут так переживать. Я говорю, у меня уже нет мамы с папой, я уже давно без родителей. Ну хорошо, родственники тогда будут переживать. Родственники – ничего, переживают. И, в общем, все проверили, и клетку уже подвесили так, что она на том же уровне над водой. И мы залезли в эту клетку, и мы сняли крупные планы. И говорят, давай, поднимай эту клетку. Она действительно металлическая тяжелая. Там внизу 40 метров, туда заходят суда а ко мне перед этим трюком подошел человек, который говорит: «Я это… - на таком хорошем русском языке (я буду пропускать), он говорит, - я тот аквалангист, который должен вас спасать, я с «Новороссийска» людей вытаскивал, так что вот. А вы будете в клетке сидеть?» - Я говорю, да, я буду.- «Я вам тогда буду не нужен». Нормально, да? А потом вот этот аквалангист в нормальном таком аквалангистическом состоянии (он нас охранял). И нас уже с клеткой нас начинают поднимать, а там наверху тоже сидит какой-то дядя Петя, который чуть-чуть глуховат. В этот момент… У него четыре рации. Ему там: «Петя, давай!» Клетка пошла наверх. И вдруг этот аквалангист понял, что ему надо плыть до трапа, он говорит, нет, стоп, меня забыли, давайте вниз ее. И Петя эти рычажки… И мы в этой клетке «бац» на ту же… в общем, отчего нас страховали…. Просто аквалангист решил, чего ему по лестнице, он на клетке доедет нормально. Замечательно. Э. НИКОЛАЕВА – Это что, эпизод был из «Турецкого»? А. ДОМОГАРОВ – Да, это то, что зритель должен увидеть. Э. НИКОЛАЕВА – А там какая ситуация была с этой клеткой? А. ДОМОГАРОВ – Там в результате их должны были убить, потому что слишком много узнали. Но решили их утопить на фиг в клетке. Э. НИКОЛАЕВА – Ну что, ну вот, собственно мы и пришли к главному. Секс символ вы или нет, я никак не могу понять-то. А. ДОМОГАРОВ – Это что такое? Э. НИКОЛАЕВА – Как этот… А. ДОМОГАРОВ – Куда вы сейчас показали? Э. НИКОЛАЕВА – Я рукой махнула Саше. Как его звали, который всех охмурял? А. ДОМОГАРОВ – Казанова? А причем здесь Казанова и секс символ? Э. НИКОЛАЕВА – Ну что-то типа секс символа. Казанова. А. ДОМОГАРОВ – Перестаньте. Еще раз говорю, что за клеймо, которое вешают, что это такое. Э. НИКОЛАЕВА – Это стимул дает. А. ДОМОГАРОВ – Кому какой стимул? Давайте позовем Машкова и скажем, Володь… - он тоже секс символ между прочим – Володь, скажи, что тебе принесло это звание народной любви, секс символ. Я очень хочу послушать, что Володя скажет по этому поводу. Перестаньте? Надоело это все. Уже седых волос много. Э. НИКОЛАЕВА – Да нет у Саши седых… А. ДОМОГАРОВ – Уже, как замечательный артист сказал, о душе надо думать. О душе! Так что я думаю о душе Э. НИКОЛАЕВА – Саша, мне кажется, что для того, чтобы быть секс символом, нужно быть немножко циничным и жестким, а вы, мне кажется, хороший. А. ДОМОГАРОВ – Я очень мягкий, очень добрый человек. Э. НИКОЛАЕВА – Да мягковаты вы. А. ДОМОГАРОВ – Мягковат – не сказал бы. Э. НИКОЛАЕВА – Но добрый. А. ДОМОГАРОВ – Но не секс символ. Э. НИКОЛАЕВА – Поговорили! Ну что в новом году, когда уже в вашей актерской судьбе закончится Турецкий, людоеды, и начнутся Гамлеты наконец? А. ДОМОГАРОВ – Могу уже открыть, что театр «Моссовета» приступает к спектаклю «Маскарад». Очень сложное название. Но поскольку грядет 85-летие театра, «Маскарад» – это слава «Моссовета», это визитная карточка, вальс Хачатуряна и т.д., и т.д. Мы запускаем в производство эту пьесу и постараемся к 85-летию театра вернуть визитную карточку. Как это будет, не знаю. Тяжелая работа, безумно тяжелая. Планка поднята очень высоко. И я знаю, что это не будет проходная роль. У меня их в последнее время не было. Это будет такой этап для меня, такой знаковый спектакль, поскольку я должен для себя понять, что мне делать дальше. Я поставил себе такой рубеж, я буду думать. Э. НИКОЛАЕВА – В студии нашей программы Домогаров. А. ДОМОГАРОВ – Правильно, просто Домогаров. А зовут меня Саша. Э. НИКОЛАЕВА – А вопросы здесь задаю я, Николаева. Зовут меня Элина. Саша, «Культура-мультура».Есть такая рубрика в нашей программы. Вопросы и ответы такие. Как страдаете от поклонниц? Ну, какая-то неинтересная рубрика. Поклонницы, что они с вами вытворяют! А. ДОМОГАРОВ – Ничего не вытворяют поклонницы. Мне очень радостно, что они у меня есть, потому что такое количество цветов на Новый год, наверное, нет ни у кого, может быть, только у Филиппа Киркорова. Э. НИКОЛАЕВА – А он же под фонограмму поет. А. ДОМОГАРОВ – Не всегда. Он артист все равно. Он, кстати, это подтвердил .Очень много для меня открылось опять-таки в Африке, когда приезжали звезды «Первого канала». И приехал Филипп и вот он повел себя нормально. Э. НИКОЛАЕВА – Не начал пальцы? А. ДОМОГАРОВ – Нет, он не то, что не начал, он сказал, а чего, мне не надо никакого спального мешка, все спят так, я буду спать так, мне не надо никакой еды, все едят это, и я буду есть это. Нет-нет-нет. Я три дня здесь. И Малахов такой же был. И были люди, которые говорили, не надо, я ухожу. Я сейчас здесь три часа, а потом туда. Нет, он такой. Поэтому поклонницы, которые мне дарят цветы, которые мне тут преподнесли альбом с «фотошопом» очень смешной, очень смешной! Очень смешной! Огромный альбом, где все великие картины мира, в которые вставлена моя фотография. Я очень долго смеялся. Правда, там такие экзерсисы. Люди творчески подошли к этому вопросу. Поэтому спасибо большое, пользуясь случаем. Э. НИКОЛАЕВА – Сашенька, что руки-то какие-то набитые? Артистические такие руки? А. ДОМОГАРОВ – Вы знаете, в такие спектакли кидают, в такие съемочки иногда, что приходится тут… Э. НИКОЛАЕВА – Смотрю, тут такие косточки все отбитые, А. ДОМОГАРОВ – Да, я не занимаюсь восточными единоборствами. И не заколачиваю гвозди в ящики. Это профессия все. Ручки такие музыкальные. Э. НИКОЛАЕВА – Ручки такие крепенькие. А. ДОМОГАРОВ – Люблю на фортепиано играть. Одним пальчиком нажимаю две клавишки сразу. Думаю, Рихтер позавидовал бы. Э. НИКОЛАЕВА – А что за кольцо такое необычное? А. ДОМОГАРОВ – Ммм… это мой костюмер мне подарил. Э. НИКОЛАЕВА – Серебро? А. ДОМОГАРОВ – Да, серебро. Э. НИКОЛАЕВА – Ваш любимый костюмер? А. ДОМОГАРОВ – Да, мой любимый костюмер. Это не костюмер, а такой «bodyguard». С ней всегда очень приятно. Она так ходит нормально всегда. А когда время за час до спектакля, она одевает (специально я ей с намеком подарил) куртку, на ней написано «security». Она такая плотная женщина. Черная куртка, бандана такая. И с ней выходить не страшно. Тут же она идет вперед и, рассекая волны. Я за ней мелким весом: «те-те-те». А поскольку Сирано выходит из зала, зрители опаздывают много, мне не страшно, потому что я знаю, что у меня есть Наташа, которая стазу: «а-а-а!». И все, народ расступается. Перед артистом ходить нельзя, сзади артиста ходить нельзя можно только сбоку, либо сверху, либо снизу. У меня зона закрытая. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, ну что, Новый год, елки, подарки, чего вам подарили? А. ДОМОГАРОВ – Мне подарили… чего-то уже подарили, да. Э. НИКОЛАЕВА – А елки наряжали? А. ДОМОГАРОВ – Папа с мамой всегда наряжали, у них была двухкомнатная квартира на Ленинском на Академической. Всегда у бабушки была елка, у мамы с папой была елка. Э. НИКОЛАЕВА – Настоящая? А. ДОМОГАРОВ – Две елки было настоящих. Я последнее время иногда тоже ставлю елку настоящую. Другое дело, что с содроганием всегда думаю, когда наступит 9-е мая, тогда это надо будет убирать. Э. НИКОЛАЕВА – У нас тоже елка долго стоит. А. ДОМОГАРОВ – У меня до последнего. Помните этот анекдот? Все, развожусь с женой! Весь народ гуляет, 9-е мая, елку уберешь ты или нет? Все, не могу, развожусь с женой! Вот я такой. Вот бы уехать куда-нибудь отдохнуть, уж времени очень мало, вздохнуть опять перед очередным марафоном, потому что в этом году не отдыхал, никуда не ездил, никуда не ходил, ничего не видел, кроме самолетов, поездов. Э. НИКОЛАЕВА – Геленджик. А. ДОМОГАРОВ – Геленджик – чего. У меня одна рыбалка была только. И то в этот день была съемка, выдалось четыре часа. Я говорю, хочу в море рыбу ловить. Э. НИКОЛАЕВА – Но купаться уже нельзя, вода холодная. А. ДОМОГАРОВ – У нас группа купалась до последнего. Я – нет. Я не могу. Я хоть и рак, я люблю воду, но не до такой степени, чтобы в сентябре лезть туда. Холодно. Э. НИКОЛАЕВА – Ну что же, Сашенька, спасибо за ваши ответы. А. ДОМОГАРОВ – Спасибо вам, Элина. Э. НИКОЛАЕВА – Любите артиста так же, как он любит вас. А. ДОМОГАРОВ – Хорошее завершение программы. Э. НИКОЛАЕВА – Саша, вы любите зрителя? А. ДОМОГАРОВ – Ну а для кого я работаю? Я для них работаю. Это великая работа. Если ты понимаешь, что ты можешь нести в зал, и если тебя правильно понимают. Они очень трепетные, они голосуют ножками, они либо сидят и потом отбивают ладошки, либо уходят. И поэтому в этом их ценность. Э. НИКОЛАЕВА – Всем пока! В эфире были я, Николаева, просто Элина… А. ДОМОГАРОВ – И просто Саша. Спасибо, Элиночка! Извините за гигантское сообщение (сама не ожидала, что все поместится в одном...)
VA: Анна пишет: не слышала по личным причинам. Надеюсь, кто-нибудь поделится записью Легко! Вот только поделю на несколько частей и залью в Сеть.
полная версия страницы